«Глупый мальчишка! Пусть только очнется — я его быстро уму-разуму научу! Да так, чтобы следующий раз… нет, никакого «следующего раза»! Допрыгался!»
Асами метался по холлу перед отделением реанимации JR Hospital, куда полчаса назад доставили Такабу Акихито с черепно-мозговой травмой (надо же — в этой пустой черепушке, оказывается, мозг все-таки был!). Личное чудовище влиятельного бизнесмена Асами Рюичи — вернее, его личная головная боль, причина ранней седины и измотанных нервов! — вновь помчался на охоту за сенсациями.И сам стал добычей: на заброшенном складе, где Акихито подкарауливал свою жертву, на бедовую светлую (цветом волос — и только!) головушку свалился плохо закрепленный контейнер — к счастью, пустой — сделав ее обладателя героем вечернего выпуска новостей.
И едва не сделав мертвецом.
Мальчишку спасло то, что с объектом фотоохоты должен был встретиться сам Асами, как обычно, предварительно захотевший проверить место встречи. Когда его люди, кинувшиеся на грохот, увидели, КТО был тому причиной, они, естественно, без промедления оказали первую помощь, вызвали «скорую» и известили о происшедшем босса. И чуть не прохлопали еще одного охотника за сенсациями, который не только сбежал незамеченным, но и поведал историю о неудаче своего коллеги во все СМИ, которые только успел — после чего был отловлен и получил доходчивый урок на тему «Почему не стоит гулять вечером по территории Асами Рюичи с фотоаппаратом, если хочешь сохранить его и некоторые части тела целыми». Впрочем, убирать из новостей сюжет о несчастном случае с Такабой все же не стали.
Встречу Асами тут же отменил: на словах — из соображений конспирации, а на деле… Да, он волновался. И был зол до чертиков: Акихито снова сунул любопытный нос куда не следует и едва не поплатился жизнью. Поэтому Асами и расхаживал туда-сюда, как тигр по клетке, ожидая результатов операции и грызя фильтр незажженной сигареты.
— Как он?
Асами едва не подпрыгнул от неожиданности и развернулся, хватаясь за пистолет. Потом слегка расслабился и выдохнул:
— Фейлон… что ты здесь делаешь?
Глава триады «Белая Змея» и один из лучших убийц юго-восточной Азии — а кто еще мог подкрасться к Асами незамеченным? — успокаивающе улыбнулся и заправил за ухо выбившуюся прядь роскошных волос:
— Приехал по делам… и увидел в новостях Акихито. Решил заехать и узнать, как он — да и Тао волновался.
— Тао? — Асами оглядел холл и увидел съежившегося в кресле для посетителей мальчика лет 10-12, смотревшего на грозного якудза округлившимися черными глазами. Он тут же вспомнил рассказы Акихито о Гонконге и китайском мальчике — то ли слуге, то ли воспитаннике Фейлона, — с которым там подружился. Тао, видимо, набравшись храбрости, выбрался из кресла, подошел к Асами, поклонился и вежливо спросил:
— Господин, позвольте узнать — с Акихито все будет в порядке?
Асами почувствовал себя неловко: он совершенно не умел общаться с детьми… особенно с одним, который теоретически считался взрослым… и лежал за дверями на операционном столе… Отогнав непрошенные мрачные мысли, бизнесмен так же вежливо ответил мальчику:
— К сожалению, мне ничего не известно, Тао-кун. Операция еще идет, и новости сообщат только тогда, когда она закончится.
— Тогда будем надеяться на лучшее, Асами-сама, — неожиданно по-взрослому рассудительно заметил Тао, вогнав собеседника в настоящий ступор. — Я буду молиться богам, чтобы с Акихито все было хорошо — ведь он сам очень-очень хороший!
Асами не придумал ничего лучше, как просто кивнуть в ответ — почему-то у него странно запершило в горле. Очень-очень хороший… нет, он — самый лучший! Его драгоценный мальчик, его милое чудовище… которое он посадит на цепь (толщиной с якорную!), если тот не перестанет гоняться за сомнительными сенсациями и подвергать опасности свою жизнь и психическое здоровье Асами! И пусть даже не думает умирать, иначе Асами лично спустится за ним в Дзигоку и притащит за ухо обратно!
Размышления Асами были прерваны открывшейся дверью, из которой вышел усталый нейрохирург и остальные члены операционной команды. Поймав тревожный взгляд босса криминального Токио, врач обнадеживающе улыбнулся:
— Операция прошла успешно, Асами-сама! Полагаю, что угроз жизни и здоровью пациента нет, но точнее смогу сказать лишь после полного обследования, когда молодой человек очнется.
— Могу я его увидеть? — голос Асами прозвучал неожиданно сдавленно.
— Прошу простить, но только через окно палаты.
— Я понимаю.
«Слава богам, живой!»
Асами направился было за врачом, но остановился и обернулся к Фейлону и Тао:
— Пойдем со мной, Тао-кун… и ты, Фейлон…
— Благодарю, — китаец отвесил вежливый поклон, по достоинству оценив великодушие своего японского коллеги: с ревниво-собственническим отношением Асами к любовнику он был знаком не понаслышке. А Тао только молча кивнул и поспешил следом за взрослыми.
Сквозь оконное стекло реанимационной палаты Акихито казался белее бинтов, плотным чепцом обхватывающих его голову. Асами, чуть ли не вжимаясь в окно лицом, отстраненно думал, как, наверное, расстроится любовник, узнав, что его светлую шевелюру безжалостно состригли, чтобы добраться к ране на виске… и что ему самому будет не хватать мягких светлых прядей, в которые так приятно зарыться пальцами… Тао, стоя между двумя мужчинами, негромко бормотал по-китайски молитву бодхисатве Гуаньинь, а Фейлон с нечитаемым выражением лица молча смотрел на бессознательного Акихито. Через несколько минут он что-то шепнул на ухо мальчику и, коснувшись рукава Асами со словами: «Мы заедем еще, если не возражаешь», бесшумно вывел Тао в коридор. Асами не ответил, не отрываясь глядя на любовника. Ему оставалось только ждать…

* * *

Акихито пришел в себя на третий день. С удивлением обведя глазами белую палату, странную аппаратуру, к которой был подключен прозрачными трубками, и врача с медсестрой, тут же кинувшихся расспрашивать о самочувствии и проводить непонятные манипуляции, молодой человек откашлялся и с трудом просипел:
— Доктор… что со мной? И… где я?
И увидел незнакомого человека за тридцать в наброшенном поверх дорогого костюма белом халате, потрясенно глядящего на него расширенными янтарными глазами.
— Акихито… ты что — ничего не помнишь?
Ну, нельзя было сказать, что вообще ничего… Он вспомнил свое имя — Такаба Акихито; любимую профессию и смысл всей жизни — фотографирование всего, что попадется в видоискатель; а вот этого опасного красавчика — не помнил.
А того, кажется, это обстоятельство необычайно взволновало. Он подошел ближе, оперся руками о спинку кровати и спросил, прожигая взглядом почти насквозь:
— А меня помнишь?
Акихито отрицательно качнул головой. Этот тип, наверное, сбил его машиной, а теперь боится неприятностей с полицией… Потом, приглядевшись к незнакомцу внимательнее, решил, что ошибся — тот сам выглядел, как огромная ходячая неприятность. Якудза? Никаких дел с якудза Акихито не припоминал. Ладно, разберемся…
Тем временем неизвестный что-то в полголоса сказал врачу, и тот нехотя кивнул:
— Хорошо, Асами-сама, только не больше пяти минут!
И вышел вместе с медсестрой из палаты, оставив Акихито наедине с этим, как его… Асами. А тот мгновенно навис над постелью с таким странным выражением лица, что Акихито зажмурился, решив, что сейчас его будут убивать, — а он даже не в курсе, за что… И с удивлением почувствовал прикосновение теплых пальцев к своей щеке:
— Мое маленькое чудовище…
Вздрогнув от неожиданности, Акихито широко раскрыл глаза и встретил горящий янтарный взгляд, от которого ему стало не по себе. Так обычно смотрят на… эй! Что это он вытворяет?!! Пальцы незнакомца коснулись губ, невесомо прошлись по шее и скользнули в вырез больничной пижамы, нащупав и сильно сжав сосок. А сам он низко наклонился над Акихито и приоткрыл губы, словно собираясь его… поцеловать?!!
— Т-т-ты… что творишь, извращенец?!! Я же парень!!!
Акихито обеими руками попытался оттолкнуть незнакомого маньяка: толчок вышел слабым, да и все эти трубки мешали… Но тот сам выпустил юношу, разглядывая его еще более изумленным взглядом, чем раньше. А потом прикрыл лицо ладонью и затрясся от… смеха? Этот озабоченный еще и псих?!!
— Что смешного?
— Просто… именно это ты мне сказал в наш… первый раз… — Асами отнял ладонь от лица и снова коснулся щеки Акихито. — И меня это даже радует: хоть ты и потерял память, зато остался самим собой.
— Первый раз? Это… было даже не один раз? Я — гей? О боги… — Акихито устало закрыл глаза: голова раскалывалась от ноющей боли и сногсшибательных новостей. Соблазн отрубиться и очнуться лет так через сто, когда этот старый извращенец откинет копыта и перестанет маячить перед глазами, был очень велик. — Ну, и кто тогда ты такой?
— Если забыл, я тебе с удовольствием напомню… — горячий шепот обжег и пощекотал ухо. — Я — Асами Рюичи, а ты — мой любовник, Акихито… Понятия не имею: был ли ты геем или гетеросексуалом, но сейчас — ты мой… и только мой! Можешь забыть обо всем… но об этом забывать не смей!
— Любовник! — фыркнул Акихито прямо в склонившееся над ним лицо. — Конечно!.. Раз я ничего не помню, можно и наврать мне с три короба! Я… не верю тебе: может, ты меня просто никак завалить не мог… а сейчас надеешься задурить мне голову… и что я сам тебе поверю!..
Пальцы Асами вдруг сильно сжали Акихито за челюсть, а он сам так зло сверкнул глазами, что молодой человек невольно побледнел.
— Не зли меня, Акихито, — теперь голос мужчины был обжигающе ледяным. — Мое терпение не бесконечно — не испытывай его.
— Знаешь… тогда я рад, что ничего… не помню, — с трудом выдавил Акихито — Асами продолжал удерживать его за челюсть. — Может, такие отношения и вспоминать… не стоит.
Пальцы немедленно разжались, и теперь побледнел уже Асами. Он судорожным движением полез в карман, достал пачку сигарет, потом, опомнившись, спрятал ее обратно. И снова коснулся щеки Акихито, но уже так осторожно, словно она была из драгоценного фарфора династии Мин.
— Прости.
— И ты… прости… — буркнул в ответ Акихито, отводя глаза. — Просто… это так бесит — ничего не помнить. Чувствую себя по-дурацки.
— Понимаю, — Асами внимательно посмотрел на смущенно сопящего любовника. — Я не буду на тебя давить. Постараюсь дать тебе время вспомнить… и держать себя в руках.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянула медсестра:
— Прошу прощения, Асами-сама… время…
Тот кивнул в ответ и сказал Акихито:
— Мне пора. Выздоравливай.
— Ты… еще придешь?
— Конечно! Даже не мечтай, что я так просто тебя оставлю, мой милый Акихито! — Асами улыбнулся уголками губ и направился к выходу.

* * *

Асами чертовски хотелось напиться, и, кажется, он был уже на полпути к этому. Результаты обследования и вердикт врача были малоутешительными: «Видимых повреждений мозга не обнаружено, но сколько продлится ретроградная амнезия, неизвестно. Мы должны понаблюдать, Асами-сама… надейтесь на благоприятный исход…» А его Акихито не только смотрел на него, как на незнакомца, не заслуживающего доверия, но и видимо вздрагивал от любого прикосновения. Такое впечатление, что не только его мозг забыл об Асами — какой там отдел отвечает за память? — но и тело Акихито перестало откликаться на прикосновения любовника. И это бесило просто невыносимо.
Асами одним махом прикончил виски и протянул бокал за новой порцией. Бармен быстро и без возражений повторил. Сколько Асами провел в этом баре в одиночестве — охрана в счет не шла? Он не знал и не хотел знать. Он хотел видеть своего Акихито. Хотел его вернуть — чтобы тот снова был таким, как раньше.
И просто его хотел, да!
— Напиваешься?
Фейлон легко скользнул на сиденье рядом, кивком потребовал налить себе, а затем мановением руки отослал бармена прочь и внимательно уставился на Асами.
— Какие-то проблемы? — тот еще не столько много выпил, чтобы не суметь поставить на место китайского Дракона, сующего любопытный нос в чужую жизнь.
— Я не понимаю, в чем видишь проблему ты, — Фейлон тряхнул своей роскошной гривой и взглянул на Асами еще пристальнее. — Жизнь Акихито вне опасности. Здоровье идет на поправку. Амнезия… явление неприятное, но временное. Так в чем дело?
Асами задумался. Принятый на грудь алкоголь настойчиво требовал излить душу, и Фейлон казался идеальным вариантом слушателя: он знал обоих и был максимально в курсе их отношений с Такабой… для постороннего. Ну, а, в случае чего, Асами всегда может его убить…
— В том, что… все вернулось туда, с чего началось, черт возьми! Акихито не просто меня не помнит — он не верит, что мы любовники! Хоть снова тащи его к себе, одевай в БДСМ-костюмчик и начинай обучать по новой! Клянусь, еще немного — и я так и поступлю! Я…
— Асами, — решительно прервал его Фейлон, — ты идиот?
Асами уже хотел дать волю гневу и как следует проучить настырного длинноволосого нахала, но китаец продолжал:
— Боги дали тебе второй шанс — неужели ты этого не понимаешь? Ваше знакомство было не самым приятным. Ваши отношения далеки от идеала. И вот судьба дает тебе возможность начать все заново, а ты… ты хочешь повторишь старые ошибки? Попробуй не тащить Акихито в койку силой, а добиться взаимности, ухаживая за ним!
— Ухаживая? Как… за женщиной? — недоверчиво уточнил Асами. Фейлон вздохнул:
— Что тебя смущает? По-моему, ухаживать за человеком, который тебе дорог, — естественно… какого бы пола тот ни был. Пригласи его на свидание, будь внимателен и нежен… без цветов, думаю, можно обойтись, а вот сладости и подарки Акихито понравятся. Он поймет, что не безразличен тебе, гораздо быстрее, чем когда ты будешь без конца его принуждать. А БДСМ… может, Акихито сам как-нибудь захочет попробовать… со временем…
Асами разглядывал позабытый бокал с виски и обдумывал совет Фейлона. Что-то в этом было: если к Акихито вернется память, то он поймет, что Асами относится к нему совсем не так, как в начале их знакомства. А если не вернется… что ж, такое действительно не стоит вспоминать… Попробуем приручить чудовище вниманием и лаской…
— Удачи! — глава триады легонько стукнул своим бокалом о бокал Асами, и мужчины одновременно выпили, про себя умоляя о милости эту самую капризную представительницу вселенского сонма богов.

Акихито только за один день пребывания в сознании измучился, как за целую неделю. Ему не позволяли ни-че-го! Ни вставать, ни смотреть телевизор — хотя тот имелся в палате-люкс, куда его перевели сразу после визита этого… Асами! — даже мобильный не отдали. Зато исправно ставили капельницы, проводили другие непонятные процедуры, и, создавалось такое впечатление, что у его постели побывали все врачи не только этой клиники, но и Токио! Поэтому когда в дверях палаты показалась широкоплечая фигура его так называемого любовника, Акихито даже обрадовался.
Он много раздумывал над самим фактом существования в своей жизни такого явления, как любовник-мужчина, но никакого проблеска в воспоминаниях не было. Девчонки в средней и старшей школе — да, было, целовались и тискались, — но чтоб его влекло к мужикам? Этот Асами наверняка был чем-то из ряда вон выходящим, если Акихито вдруг стал с ним встречаться… Интересно, а кто из них снизу… или они меняются? Акихито внимательно оглядел вошедшего мужчину, и у него зашевелилось нехорошее подозрение насчет своей позиции в их сексуальных отношениях… прямо в районе пятой точки.
— Ну, здравствуй. Как себя чувствуешь?
— Нормально… Только мне ничего не разрешают — я так со скуки помру!
Асами хмыкнул:
— О, да! Ничего не делать и никуда не влезать — самое худшее для тебя наказание!
Акихито в ответ надулся:
— Мне и так хреново, а ты еще поиздеваться пришел, да?
— Я пришел тебя увидеть. Убедиться, что ты в порядке, — голос Асами прозвучал неожиданно мягко, и Акихито устыдился своих капризов.
— Эээ… спасибо… — промямлил он, теребя край простыни, которой был укрыт. — Только… я еще тебя не вспомнил… совсем ничего… извини…
— Не важно, — Асами присел на стул рядом с кроватью и накрыл пальцы юноши своей ладонью. — Твой врач говорит, что память восстановится со временем. А пока… я взял на себя смелость позвонить твоим родным и друзьям: твою мать уже везут в Токио, а Ко-кун и Такато-кун навестят тебя вечером, когда настанет время посещений.
— Здорово! Спасибо, что побеспокоился… А почему тебя пускают в любое время, а не как остальных?
— А кому, как ты думаешь, принадлежит контрольный пакет акций этой клиники?
— Так я… был с тобой, потому что ты богат? — спросил Акихито и внезапно почувствовал отвращение к себе: неужели он спал с мужиком из-за денег? Вот гадство!
— Не думаю. Ты всегда отказывался от финансовой помощи и не любил, когда я вмешиваюсь в твою жизнь… Но ты никогда не говорил мне, что ко мне чувствуешь.
«Жаль, что не говорил, — подумал Акихито, — ну, хоть альфонсом не был — и то хорошо».
Асами тем временем склонился к пакету, который принес с собой, и достал оттуда новенький планшет.
— Это тебе — чтоб было чем заняться. Я бы принес твой фотоаппарат, но, пока тебе не разрешат вставать, объектов для съемки у тебя будет негусто.
— Ой… спасибо! — обрадованный Акихито тут же ухватился за гаджет. — А вайфай тут есть?
— Конечно. Только планшетом не злоупотребляй: помни, что ты — после черепно-мозговой травмы. Иначе персонал его конфискует.
— Ладно… не буду… — фотограф немного повозился с подарком, соображая, как что в нем работает, а потом отложил его на прикроватный столик. А Асами вновь запустил руку в пакет и вынул небольшую термосумку.
— А это что?
— Это тоже тебе.
В сумке оказался пластиковый контейнер с мороженым и одноразовая ложка.
— А с чем оно? — Акихито немедленно ухватил гостинец загребущими лапками, открыл крышку и принюхался.
— Попробуй — узнаешь!
Юноша не заставил долго себя уговаривать, а немедленно зачерпнул полную ложку лакомства и отправил его в рот.
— Медово-лавандовое? Здорово! А как ты узнал, что оно мне нравится?
— Я помню, как ты его однажды заказал, когда я предложил выбрать, что захочешь.
«А потом высмеял тебя и спровоцировал напиться. А потом…»
Акихито с причмокиванием облизал ложку и вдруг увидел, что Асами как-то странно напрягся.
— Эээ… что-то не так?
— Нет… ничего, — тот уже опомнился и улыбнулся юноше: — Ешь.
— Может, ты тоже хочешь? — предположил Акихито и щедро протянул немного мороженого сидящему рядом мужчине.
— Хочу… — негромко согласился тот и безропотно принял угощение.
«Боги… знал бы ты, как я хочу ТЕБЯ, мой каваи…»
— Ты что — сладкое не любишь?
— Нет, не люблю.
— А… зачем тогда соглашаешься есть?
— Я обещал не давить на тебя… а есть с одной ложки… немного похоже на непрямой поцелуй, не находишь?
Акихито закашлялся, чуть было не поперхнувшись, и немедленно залился краской:
— Ты… ты меня всегда так подкалываешь?
— Я не подкалываю тебя, а смущаю, — коварно улыбнулся Асами, наслаждаясь видом полыхающих пунцовым щек и ушей любовника. — Просто ты такой милый, Акихито… когда смущаешься.
— Я не милый!.. Да ну тебя!
— Ладно, больше не буду — не дуйся! Доедай мороженое. Что тебе принести в следующий раз?
— А что я еще люблю?
— Хм… Насколько я помню… лапшу быстрого приготовления и суши.
— Не, лапшу не надо! — великодушно отказался Акихито. — И суши тоже лучше как-нибудь потом… Принеси еще чего-нибудь сладкого… пожалуйста.
— Как скажешь, Акихито… Прости, мне уже нужно уходить, — Асами мельком взглянул на циферблат «Роллекса». — Если тебе что-либо понадобится — немедленно сообщи: за дверью твоей палаты дежурят мои люди.
— Ты что — приказал меня охранять?
— Конечно. Всегда лучше подстраховаться, — Асами нагнулся было к лицу любовника, но опомнился и отпрянул: — О… прости… привычка…
Акихито тяжело вздохнул: ему, конечно, все еще было не по себе от знаков внимания со стороны мужчины, но и смотреть, как тот постоянно сдерживается… Человек столько для него делает, а он… жалко ему, что ли? Поэтому он удержал уходящего Асами за полу халата и мужественно заявил:
— Эй, Асами… ладно, не мучайся… можешь поцеловать меня… если так хочется…
Асами застыл в изумлении, а потом негромко рассмеялся:
— А ты прикроешь глаза и подумаешь о благе Англии?
— Эээ… чего? Почему Англии?
— Забудь, — мужчина склонился над кроватью, внимательно глядя в серые глаза любовника. — Я ценю твое великодушие, Акихито… но предпочту поцеловать тебя, когда ТЫ захочешь этого… по-настоящему. Но и за предложение спасибо.
Асами легко коснулся губами зардевшейся щеки Акихито и летящей походкой покинул палату. Он почти гордился собой: своей сдержанностью и стремлением сдержать данное слово, чего бы это ни стоило.
И еще никогда в жизни не чувствовал себя таким идиотом…

* * *

Проведя в клинике без малого месяц, Акихито за это время по крупицам практически восстановил воспоминания о подробностях своей жизни, расспрашивая о детстве — мать, о школьных годах — Ко и Такато, о работе в газете — навестивших его коллег. Но капризная память и дальше не торопилась выдавать подробности его личной жизни с Асами. И, самое обидное, — спросить об этом можно было только у самого любовника, что Акихито отказывался сделать из чистого упрямства. Сам Асами казался личностью настолько многогранной и таинственной, что, наверное, всего о нем не знал никто в мире, а то, что удалось выведать у окружающих, одновременно пугало и притягивало, как магнитом.
Самые ценные сведения, как ни странно, Акихито получил от своих посетителей из Китая. Тао он вспомнил практически сразу, проверив свою электронную почту и прочитав переписку с мальчиком (и благословив свою лень, благодаря которой не удалил ни единого мейла за последние семь месяцев!), а Ре Фейлон… Тот откровенно поведал о вынужденном визите Акихито в Гонконг, своей роли во всем этом и реакции Асами на похищение.
— Никогда не думал, что буду гордиться своим поступком… — Фейлон задумчиво накручивал на палец прядь своих шикарных волос, и посматривал на Акихито как-то… непонятно. — Я до сих пор считаю, что сильно виноват перед тобой, но… если бы я тебя тогда не похитил, то сейчас не мог бы помочь тебе. Я так понимаю, ты хочешь знать, что связывает вас с Асами?
— Конечно, хочу! — Акихито развернулся в кресле и внимательно глянул на собеседника. Ему наконец-то разрешили покидать палату и бывать на улице, но исключительно в инвалидном кресле, хотя фотограф вполне уверенно расхаживал по палате и не страдал от головокружений и обмороков. Сейчас они с Фейлоном наслаждались свежим воздухом в парке при клинике, а за ними бдительно следили сразу четверо мордоворотов Асами. Свою охрану китаец всегда предусмотрительно оставлял у входа, не желая провоцировать недовольство и злоупотреблять великодушием японского коллеги.
— Я похитил тебя, потому что посчитал, что ты — то, чем Асами по-настоящему дорожит, — Фейлон усмехнулся, словно припоминая нечто забавное. — И да, я не ошибся — он примчался за тобой спустя несколько недель, толком не залечив раны… Выкрал с помощью своего агента ценные документы и принудил меня обменять их на тебя…
— А… насколько ценные? — взволновано переспросил Акихито, отчего-то считая этот факт ужасно важным.
— Документы на казино, приносящее миллиардные прибыли… явно — не пустячок… от которых не отказался бы любой бизнесмен. Так что можешь не сомневаться в том, что Асами по-настоящему дорожит тобой.
— Но… проблема не в этом, Фейлон… Что Я САМ чувствовал к Асами — вот что меня сильнее интересует!
Фейлон печально улыбнулся и, протянув было руку, чтобы коснуться щеки Акихито, внезапно ее отдернул и вздохнул:
— Тут все просто, Акихито: ты думал о нем даже в моих объятиях…
— Ч-ч-чего? — от неожиданности юноша чуть было не вывалился из кресла. — Так я еще и с тобой спал?!!
— Если тебе станет легче, то ты делал это под принуждением. Прости, если можешь. Я… действительно сожалею.
Никогда еще проклятая амнезия не казалась Акихито благословлением: воспоминания о том, как он был переходящим призом от одного мафиози к другому, явно бы его не порадовали.
«Надеюсь, что список моих любовников ограничен этими двумя, а не целой толпой!»
Перед тем как попрощаться, Фейлон немного помедлил и сказал нечто, безмерно удивившее Акихито:
— Знаешь, Асами тяжело переносит то, что с тобой случилось… и что ты больше его не помнишь. Ему очень трудно сдерживать себя: помни об этом, пожалуйста… и постарайся пойти ему на уступки… если тебя не затруднит…
— Ну… я пытался… а он отказывается: говорит, что я сам должен захотеть!
— Хм… тогда вот тебе маленький совет: позволь ему к себе прикоснуться… и ты, поверь мне, обязательно его захочешь!.. Ну, мне пора — я и так задержался в Японии дольше, чем планировал… Перед отъездом я приведу Тао попрощаться, а потом мы как-нибудь встретимся, когда ты совсем поправишься. Увидимся, Акихито… и помни о моих словах…
И, дружески сжав плечо юноши и улыбнувшись на прощание, китайский Дракон покинул Акихито, оставив того смущаться и недоумевать от столь странного совета.

* * *

Асами вез свое сокровище в лимузине и сам не верил, что врачи наконец-то позволили забрать Акихито домой, признав того практически здоровым. Правда, оставались еще обязательные еженедельные осмотры и томография через несколько месяцев, но это уже были мелочи. Главное — он уже мог забрать свое чудовище в пентхаус и продолжать медленное, но верное приручение в домашних условиях. Акихито больше не дичился его, позволял себя касаться, обнимать за плечи, целовать в щеку — и не вздрагивал при этом. Но к большему… он готов явно не был, а Асами и не торопил события: ему даже нравилось быть внимательным и нежным… словно это был такой своего рода эксперимент в их сексуальной жизни.
Первым признаком того, что их отношения с Акихито становятся прежними, стал спор о будущем.
— Акихито, ты не вернешься в газету — и это не обсуждается!
— Какого черта, Асами! Если ты воображаешь, что я буду безвылазно сидеть у тебя дома и ничего не делать, то ты ошибаешься! Я буду сам на себя зарабатывать, слышишь?!
Асами вздохнул. Он, конечно, скучал по такому Акихито, но совсем забыл, что его упрямство в больших дозах утомляло.
— Я и не говорил, что ты должен сидеть в четырех стенах. Но и бегать по заброшенным складам, где тебе может свалиться что-то на голову, или где тебя могут подстрелить, ты тоже не будешь. Позволь предложить тебе следующее: займись своим портфолио — чтобы оно действительно производило незабываемое впечатление, даже на профессионалов, — а потом… Я договорился о твоем собеседовании в агентстве «Aflo».
Услышав, куда ему предлагают поступить, Акихито сначала пораженно замолк, но опомнился и продолжил упрямиться:
— Вот уж спасибо! По-твоему, без твоей протекции я даже в своей профессии ничего не стою?
Асами вздохнул еще раз: эта неуместная гордость начинала его раздражать.
— Акихито… я всего лишь договорился о собеседовании… через третьих лиц. Все остальное зависит только от тебя. Если ты докажешь, что чего-то стоишь, то останешься там работать. Если нет — тебе никакая протекция не поможет: там никто не будет терпеть бездаря… даже за все мои деньги.
Акихито засопел и нехотя согласился:
— Ладно… ты прав. Хотя это иногда бесит!
Асами лишь хмыкнул в ответ и с трудом сдержал порыв потрепать любовника по голове: тот все еще очень смущался непривычно короткой стрижки «ежиком», поэтому постоянно носил трикотажную шапку и дергался при любой попытке прикоснуться к своей многострадальной черепушке.
Когда они наконец-то прибыли в пентхаус, Акихито, войдя внутрь, пораженно замер, обошел квартиру, словно музей, и с удивлением выдохнул:
— Ну, нифигасе! И ты тут один живешь?
— Почему — один? С тобой, вообще-то. Ну, как — вспомнишь, где твоя комната?
Акихито на секунду задумался и решительно толкнул дверь в свою спальню:
— Вот!
Он зашел внутрь, изучил памятные записки на доске, включил компьютер. Асами уже хотел предложить услуги специалиста — на случай, если фотограф забыл пароль, — но это оказалось лишним: тот уверенно пробежал пальцами по клавиатуре и получил доступ в систему самостоятельно. Прошелся по папкам, пролистал свои работы, проверил начатые и готовые проекты в фотошопе — и со вздохом нажал на «выключение»:
— Ладно… начну разгребаться завтра.
Асами глянул на часы:
— У меня остались кое-какие дела… Надеюсь, я могу оставить тебя одного?
— Эй! Я не ребенок!
— Вот и славно. Думаю, ты найдешь, чем заняться без меня. Если голоден — закажи что-нибудь. Я буду поздно — не жди, ложись сразу, как устанешь. Увидимся, мое маленькое чудовище! — Асами легко чмокнул любовника в уголок челюсти, под ухом, и направился к выходу.
Откровенно говоря, дела в «Шионе» его обязательного присутствия не требовали, но он решил, что в одиночестве Акихито будет легче освоиться в подзабытом жилище. А охранник, на всякий случай оставленный возле входной двери, присмотрит, чтобы малыш не натворил глупостей… отправившись на несанкционированную самостоятельную прогулку, например…
Неожиданно для себя Асами задержался в клубе почти до двух ночи. Естественно, что, вернувшись, он застал квартиру погруженной в темноту. Приняв душ и выпив традиционный стаканчик на сон грядущий, Асами осторожно заглянул в комнату Акихито.
Тот уже крепко спал, лежа на животе и раскинувшись на всю кровать; съехавшая к лопаткам футболка открывала волнующий изгиб поясницы, а сбившаяся простынь — соблазнительную задницу, обтянутую темными «боксерами». И Асами почувствовал, что у него встал… и не просто встал — стояк был, как говорится, твердокаменный! Он осторожно попятился прочь из комнаты, торопливо заскочил в ванную и снова встал под душ — на этот раз холодный. Но хлеставшие по спине ледяные струи помогали мало: Асами только стучал зубами от холода, а эрекция и не думала никуда деваться… Стоило только закрыть глаза, как в памяти вновь воскресала картинка со спящим любовником, заводящая похлеще самого откровенного порно…
Асами застонал сквозь зубы: больше всего ему хотелось немедленно броситься обратно в комнату Акихито, крепко сжать в объятиях горячее сонное тело, покрыть его поцелуями, войти внутрь, в сводящую с ума обжигающую тесноту, и двигаться, двигаться, двигаться… Асами прижался лбом к мокрому кафелю, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и потянулся рукой к члену. Сколько времени прошло с тех пор, когда ему приходилось доводить себя до разрядки с помощью руки? Последний раз это было, наверное, в ранней юности… С тех пор у него не было проблем со снятием сексуального напряжения: достаточно было купить или принудительно уложить в постель понравившееся тело… все равно какого пола. Но сейчас… он больше не желал никого, кроме Акихито. А принуждать того ему не хотелось: он же, черт возьми, пообещал… и любовнику, и, главное, себе… Асами застонал еще раз, двигая рукой все быстрее; оргазм заставил его чуть ли не забиться в конвульсиях, и он обессилено съехал по стене на залитый водой пол…
Придя в себя и отдышавшись, Асами ополоснулся, завернулся в халат и, подумав, вернулся в гостиную и влил в себя еще двойную порцию виски. Направляясь в свою спальню, он на мгновение застыл возле комнаты Акихито, потянулся к дверной ручке… и, решительно убрав руку, зашел к себе. После чего кинулся на свою необъятную кровать, зарылся в подушки и забылся тяжелым сном.

«Если так пойдет и дальше… то еще немного — и я или сорвусь, или совершу ошибку, которая будет стоить мне жизни…»
Асами чувствовал себя отвратительно. Он ни за что бы не подумал, что воздержание так на нем отразится: только сила воли заставляла его и дальше вести бизнес. Вчера, во время переговоров с потенциальными поставщиками в порту, он едва не забылся настолько, что пропустил момент, когда проклятый таец выхватил пистолет и чуть не подстрелил его за несговорчивость. Спас босса бдительный Суо, вовремя оттолкнувший с линии огня, пока остальные его люди оружием убедительно доказывали приезжим, кто в Токио хозяин, а кто просто в гости заехал.
Уже сидя в лимузине и докуривая пятую сигарету подряд, Асами почувствовал, что у него дрожат руки. «Поздравляю тебя, Асами Рюичи: у тебя уже нервы ни к черту!» Верный Киришима, должно быть, тоже так считал, поскольку с отчаянной решимостью самурая, совершающего сеппуку, предложил боссу взять отпуск:
— Хотя бы на пару дней, Асами-сама!
Асами ничего не ответил, поскольку гораздо больше отпуска ему был нужен Такаба. В постели.
А тот даже не подозревал, что стал причиной ужасного состояния любовника. Акихито ждала поистине блестящая карьера на новом месте работы: как гласили отчеты наблюдателей, каждый день предоставляемые лично в руки Асами, Такаба Акихито не только делал отличные снимки, но и своим веселым и общительным характером умудрился расположить к себе практически всех сотрудников. А его новый начальник вообще заявил, что юноша — настоящий неограненный бриллиант, впустую расходовавший свой талант в какой-то газетке. Хотя Асами и был полностью согласен с высказыванием, оно его слегка напрягло: а вдруг его каваи заинтересовались не только… в профессиональном смысле? Лишь тщательное расследование немного успокоило ревнивца: босс Такабы был не только махровым натуралом, но и преданным мужем жены, на десяток лет его моложе.
Ситуация в отношениях Асами и Акихито складывалась патовая. Они жили в одной квартире, встречались за завтраком, а иногда и за ужином, интересовались делами друг друга и… спали в разных комнатах. И ни один не делал шаг к сближению: Асами упрямо держал слово, а Акихито просто… не знал, как это сделать! В самом деле: не встречать же Асами, возлежа голым в кровати с томным стоном: «Ну, трахни меня, наконец, мой тигр!» Сама мысль предлагать себя мужчине не могла вызвать у фотографа ничего, кроме жгучего стыда.
С мертвой точки дело сдвинулось совершенно случайно. Акихито услышал разговор двух телохранителей, упомянувших инцидент с тайцами. Один заметил, что босс в последнее время какой-то сам не свой — «как бы беды не случилось!» На что второй ответил:
— Это все из-за мальчишки! С того самого раза, когда того чуть на складе не пришибло, Асами-сама и не в себе… вон, едва пулю не поймал! Не ладится, должно быть, что-то у них… но не нашего ума это дело!
Акихито ничем не выдал, что слышал разговор, но после этого стал внимательней присматриваться к Асами. Тот действительно выглядел неважно, курил больше обычного, а ночью несколько раз ходил в ванную, хотя душ перед сном принимал. Акихито удалось прокрасться следом и подслушать, и он догадался, чем занимается любовник.
«М-да, спермотоксикоз подкрался незаметно… А тот охранник прав: такое напряжение действительно Асами даром не пройдет… придется все-таки мне сделать первый шаг… как там — закрыть глаза и подумать об Англии?»
Утром за завтраком, наблюдая, как механически ест любовник, отсутствующим взглядом изучая одну и ту же статью в газете в течение целых пяти минут, Акихито наконец решился.
— Асами… я тут подумал… так больше нельзя!
И, когда мужчина, наконец, поднял на него полный удивления взгляд, продолжил:
— Я не знаю, как к тебе подступиться, а ты… нет, я помню, что ты слово дал, но, черт возьми, мог бы хоть на свидание меня пригласить, чтоб нам обоим… ну, легче было друг друга понять!
— Ты… согласен пойти со мной на свидание? — тихо уточнил Асами, словно боясь спугнуть проявившего инициативу любовника.
— Ну… да, согласен! Даже в какой-нибудь дорогущий ресторан, которые ты так любишь… и не волнуйся — я не совсем темный, и даже знаю, как правильно этими вилками едят! Вот только одежды под тамошний дресс-код у меня, кажется, нет…
В ответ Асами так неожиданно тепло улыбнулся, что Акихито сначала обомлел, а потом у него отлегло от сердца: «Ну, слава богам, — кажется, его попустило!»
— Насчет одежды можешь не беспокоиться — это не проблема, Акихито… Как у тебя сегодня с работой?
— Эээ… Две съемки до обеда, выезд на подбор натуры в два — а потом я свободен.
— Хорошо. Я заеду за тобой… скажем, к пяти, мы подберем тебе одежду, а потом — в ресторан. Согласен?
— Ага. Ой… я, кажется, опаздываю… извини, посуду не успеваю вымыть! — Акихито, как ошпаренный, сорвался с места, дожевывая на ходу, и помчался в комнату за вещами. А Асами потянулся к телефону и набрал Киришиму, чтобы тот, во-первых, поручил Суо перехватить Акихито на выходе из дома и отвезти на машине к месту работы, а во-вторых, заказал на вечер его любимый ресторан — да, весь, целиком!
И уже с легким сердцем продолжил завтракать, с ухмылкой прислушиваясь к шумным сборам своего чудовища. Кажется, удача, наконец, смилостивилась над Асами, вознаградив за терпение, и их с Акихито ждет отличный вечер!..

* * *

Акихито нервничал. Он закончил работу немного раньше, чем рассчитывал, и теперь, дожидаясь приезда Асами, решил восполнить пробелы в образовании… и больше узнать об интимных отношениях между мужчинами. Для этого он залез с мобильного в Интернет… м-да, лучше бы он этого не делал! Поиск выдавал ему картинки, которые вгоняли в краску, а не возбуждали… и нет, ЭТИМИ штуками он себя трахнуть не позволит! И так связывать тоже!.. Он уже подумывал позорно сбежать, позвонив Асами и наврав про срочно нарисовавшуюся очень-очень важную съемку, но… перед ним уже остановился знакомый черный лимузин. И Акихито, вздохнув, растянул губы в приветливую улыбку и залез внутрь.
Асами, естественно, сразу смекнул, что с мальчишкой что-то не так. Но тот упрямо отмахивался от всех расспросов:
— Давай потом, хорошо? У нас ведь сейчас свидание, так?
И Асами отступил — потом, так потом. Расскажет сам, если захочет!
Первым делом, он завез Акихито в бутик, в котором одевался сам и, немного поколебавшись, решил позволить ему выбирать одежду самостоятельно. К большому удивлению Асами, любовник остановился на очень элегантном сочетании пепельно-серого костюма с шелковой шоколадно-коричневой рубашкой. Вот только, перебрав кучу галстуков, робко спросил:
— А можно… я без него буду? А то как-то слишком официально…
Асами великодушно позволил, отметив про себя, что такая одежда делает Акихито похожим на модель: небрежно-элегантным и безумно сексуальным… черт, да он теперь, кажется, и кусочка проглотить не сможет!
В ресторане Акихито удивил Асами второй раз, ни разу не нарушив правила застольного этикета: он уверенно пользовался чужеземными столовыми приборами, пил из бокала без шумных звуковых эффектов и не восторгался громко, распробовав особо вкусное блюдо. Единственным исключением стал десерт: положив в рот первую ложку, Акихито блаженно зажмурился и почти промурлыкал:
— Няяям! Теперь я понимаю, почему Гинтоки так любит клубничное парфе!
— Какой Гинтоки? — подозрительно нахмурился Асами. Новый приятель? Или…
— Саката Гинтоки — главный герой аниме и манги «Гинтама»! Он, типа, лентяй, пьяница и сладкое любит, но когда мир в опасности — слезает с дивана и выносит всех боккеном! Ну, ты, наверное, такое не смотришь…
Асами расслабился и хмыкнул:
— А зачем мне это смотреть? У меня подобный персонаж перед глазами находится! Боккен? Надо подумать… может, именно его тебе и не хватает, чтобы выбираться из неприятностей, в которые без конца влипаешь?
Акихито было насупился, а потом фыркнул и насмешливо прищурился:
— Ха! Можешь прикалываться сколько хочешь… но я лет до четырнадцати занимался кендо, и, как пользоваться боккеном, очень хорошо знаю!
— А бросил почему?
— Нууу… пришлось выбирать между кендо и фотографией… фотография мне всегда больше нравилась…
«Вот как! Это многое объясняет, малыш: твою ловкость, умение держать удар и никогда не сдаваться…»
— Хм… может, конечно, поздно… но если вдруг захочешь опять заняться… можно это устроить! — предложил Асами, подумав, что было бы интересно посмотреть на любовника с боккеном в руках, одетого в кендоги и хакама, в каком-нибудь старом деревянном додзе… сразиться с ним, повалить на досщатый пол и… стоп! Его опять заносит не туда!
— Спасибо… я подумаю, — ответил Акихито, не подозревающий об эротических фантазиях любовника, и продолжил наслаждаться десертом.
Но вот с ужином было покончено, и над столом повисло неловкое молчание. Асами курил и любовался профилем Акихито, который пристально рассматривал огни ночного Токио за окном и изо всех сил (но, увы, безуспешно!) скрывал сильное смущение.
Наконец, Акихито вздохнул и обернулся к сидящему напротив мужчине. Хватит тянуть: пора сделать… ЭТО, понять, нравится ему или нет, и разобраться в своих чувствах к Асами.
— Асами… спасибо. Не уверен, были ли у меня еще свидания… но это… мне нравится…
— Правда? — переспросил Асами, почувствовав, как горло вдруг перехватило странным спазмом.
— Да, — кивнул Акихито и пристально глянул в горящие янтарные глаза собеседника: — И… что будем делать… дальше?
— А что бы ты хотел, Акихито?
— Не…не знаю… У тебя больше… опыта… что там полагается… потом?
Асами медленно встал, подошел к любовнику и поднял его лицо вверх за подбородок:
— Акихито… ты…
— Да, я помню, — торопливо перебил его Акихито, — ты поцелуешь меня, когда я сам этого захочу. Так вот: я — хочу! Поцелуй меня, Асами Рюичи!
Асами ощутимо вздрогнул и, сдерживаясь изо всех сил, наклонился и легко коснулся губ юноши своими. Он чувствовал, как трещит по швам его знаменитый самоконтроль, но продолжал целовать Акихито нежно, даже осторожно, словно тот все еще лежал на больничной койке и бурные проявления страсти могли ему навредить. И получил отклик: губы, коснуться которых он так долго мечтал, приоткрылись и впустили внутрь его язык, с которым тут же переплелся другой. Асами едва не застонал и усилил натиск, а Акихито не сдержал стона, вызвав у него приступ дрожи.
Они целовались долго и самозабвенно, наплевав на неудобные позы: Асами пришлось согнуться в три погибели, а Акихито – тянуться вверх, неловко вывернувшись… А потом у обоих неожиданно закончился воздух в легких, и пришлось, наконец, друг от друга оторваться.
Акихито тяжело дышал, пристально глядя на Асами горящими глазами; щеки его раскраснелись, пальцы продолжали сжимать пряди волос, приводя в беспорядок идеальную прическу бизнесмена, и Асами понял: все, это — предел его терпению. Он возьмет Акихито сегодня… сейчас… прямо здесь… если они немедленно не уедут в более подходящее место…
— Поехали отсюда! — хрипло произнес он, потянув любовника за руку. Акихито ответил ему улыбкой и безропотно последовал за ним к выходу из ресторана.

* * *

Они продолжили целоваться в лимузине, который, после недолгого раздумья, Асами велел направить не домой, а к одному из своих отелей на побережье. И едва не проклял свой выбор: ехать пришлось невыносимо долго — целых полчаса! — и он с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на Акихито прямо в машине. А, приехав на место, вихрем промчался мимо встречающего его подобострастными поклонами персонала отеля, затащил Акихито в лифт и, с трудом попав по нужной кнопке, крепко сжал любовника в объятиях:
— О, боги… Акихито… мой каваи…
Тот ничего не ответил, вжавшись лицом в шею Асами и щекоча ее учащенным дыханием. И Асами повело. Он не помнил, как они вышли из лифта, как попали в номер, как оказались на огромной постели… а одежды на них уже не оказалось… Он не помнил ничего, словно у него, а не у Акихито, была амнезия…
Очнулся он внезапно и обнаружил, что Акихито сидит на нем верхом — в серых глазах скачут бесенята — и хитро улыбается:
— Вот черт… а я уже хотел брать… инициативу в свои руки…
Что?!! Этот маленький… собирался сам его поиметь? Асами рванулся вверх, и они с Акихито поменялись местами: теперь Асами нависал над любовником, а тот… и не думал сопротивляться:
— Ну, я так и думал: мы не менялись, и ты — всегда сверху!
— Ах, так это была такая проверка? — Асами припечатал хитро улыбающиеся губы смачным поцелуем, потом спустился вниз, к груди, и несильно прикусил сосок. — Я… подумаю… может, даже позволю тебе… быть сверху… но… прости — не сегодня!.. Я слишком… долго… ждал…
— Ладно… тогда… покажи мне… мастер-класс… — задыхаясь, прошептал Акихито, обняв любовника за шею и расслабляясь под ним.
И Асами показал. Он ласкал желанное тело, невыносимо затягивая прелюдию, словно давал урок — как нужно вести себя с любовником в первый раз… ладно, первый дубль-два! Тщательно растягивал, не жалея смазки… Осторожно входил и двигался, сцепив зубы, чтобы не сорваться на быстрый грубый темп, приподняв бедра партнера в такое положение, в котором, как ему было хорошо известно, наверняка задевает его простату… И Акихито принял его: задвигался навстречу, запутавшись пальцами одной руки в волосах, а ногти второй с силой вонзив в кожу на плече. А потом застонал так привычно, громко и неистово, что Асами, отбросив к чертям остатки сдержанности, что есть силы принялся вколачиваться в его тело.
— Боги… ты вернулся… мой… Акихито…
— Рю…и…чи…
Им удалось кончить одновременно; оргазм был настолько силен, что Асами едва не отрубился и без сил обрушился прямо на задыхающегося под ним юношу. Затем, немного придя в себя, он перевернулся на спину, перетянув любовника наверх и удобно устроив его голову на своем плече. Акихито, все еще не в силах отдышаться, обнял его и потерся щекой о скулу Асами:
— Уфф… это было… здорово… не так, как ТОТ первый раз…
— В самом деле… что?!! Ты вспомнил… когда? — Асами немедленно сжал пальцами подбородок юноши, вглядываясь в виновато сверкнувшие серые глаза.
— Вот черт… спалился! — Акихито рассмеялся и попытался отвернуться, но пальцы Асами по-прежнему надежно удерживали его. — Я вспомнил, когда ты меня поцеловал… Фейлон был прав: тебе достаточно меня коснуться, чтобы я… захотел тебя…
— Фейлон? — Асами озадаченно нахмурился и, выпустив любовника, потянулся за сигаретами. — И… давно он снабжает тебя… ценными советами?
— Прекрати уже ревновать! Он, между прочим, о тебе беспокоился… чтобы у тебя крыша на почве спермотоксикоза не поехала… ой! — заболтавшийся Акихито вновь оказался притиснут к постели горячим телом Асами, который смотрел на него ласково… и многообещающе.
— Так-так, мой милый Акихито… у тебя есть десять секунд и одна попытка загладить свою вину… или я переведу наши отношения… в прежнее русло… как до твоей амнезии! Раз…
Акихито втянул голову в плечи, зажмурился, а потом вдруг широко распахнул глаза — Асами замолк на полуслове и уставился, как загипнотизированный, чувствуя, что еще немного, и эти серые омуты затянут его в бездну… где он останется на веки вечные… и, кажется, даже будет этому рад…
— Асами… тогда, в больнице, ты сказал, что я никогда не говорил, что к тебе чувствую… я скажу сейчас — а то вдруг опять все забуду… Так вот… ты мне нравишься, Асами Рюичи!
Асами показалось, что на секунду он разучился дышать. Акихито продолжал смотреть на него непривычно серьезными глазами, и он понял, что от него ждут ответа… или, хотя бы, какой-нибудь реакции…
— Я не отвечу тебе этими же словами… — начал было Асами, но, увидев разочарование на лице юноши, торопливо коснулся его щеки: — Нет, погоди — дослушай меня! Я не отвечу тебе этими же словами, потому что всегда хотел сказать тебе другие… — Асами прикоснулся лбом ко лбу любовника и, неотрывно глядя ему в глаза, прошептал: — Я готов умереть за тебя, мой Такаба Акихито! Помни об этом… на тот случай, если вдруг потеряю память я…
Акихито в ответ потянулся к его губам и ответил торопливым страстным поцелуем. И оба до самого утра больше не произнесли ни слова — все другие слова этой ночью казались им лишними…

* * *

Утром любовники возвращались в пентхаус в отличном настроении: Акихито сонно и ласково улыбался всему окружающему миру, а у Асами, наконец-то, был довольный и не то, чтобы сытый, а даже объевшийся вид.
— Хмм… надо бы как-нибудь повторить! — заметил он, выпуская изо рта кольцо дыма и рассеянно поглаживая свое чудовище по бедру.
— Что именно? — зевая, поинтересовался Акихито: после бессонной ночи он чувствовал себя расслабленным и готов был согласиться с любым предложением Асами… ну, ПОЧТИ любым…
— Свидание, конечно! Тебе же понравилось, я надеюсь?
— Угу! — кивнул Акихито, а потом внезапно оживился: — Точно! Ведь теперь — моя очередь пригласить тебя на свидание!
— Хмм… и какие же у тебя планы, позволь узнать?
— Нууу… во-первых, одену тебя в джинсы и футболку, во-вторых, заставлю оставить дома охрану, оружие, телефон… и никаких лимузинов! А в-третьих… мы пойдем есть самую вкусную лапшу в мире и этом городе! Как тебе мой план?
— Звучит заманчиво… — мурлыкнул Асами на ухо юноше, заставив того хихикнуть от щекотки. — А… потом?
— А потом… — теперь Акихито жарко дохнул в ухо любовнику, заставив его тело покрыться мурашками. — Мы снимем номер в лав-отеле… и я применю на практике знания, полученные на вчерашнем мастер-классе!
Асами на миг потерял дар речи, а потом расхохотался и опрокинул мечтателя на сиденье лимузина:
— Твоя… фантазия — это нечто, Акихито!
— Эй! — тот ловко вывернулся и остановил намеревающегося его поцеловать мужчину, выставив перед ним ладонь. — Ты не ответил! И… так будет честно: я пригласил — я угощаю… и я сверху!
— Хорошо… так и быть — попробуем… — покладисто согласился Асами и поцеловал маячившую перед носом руку в центр ладошки, а потом принялся губами обхватывать по одному каждый палец. Акихито руку отнял и, притянув любовника к себе за шею, крепко поцеловал. Тот ответил на поцелуй, а потом привычно перехватил инициативу — кажется, до возвращения домой они вполне успеют еще разок… может, даже два…
«Джинсы и футболка… Лапша… Почему бы и нет? И охрана пусть выходной получит… И… хм… посмотрим, как малыш ТАКОЙ урок усвоил… А вот пистолет, — извини, Акихито! — я, наверное прихвачу… мало ли, что…»