Не знаю, почему меня потянуло в философские дебри, но получилось это.
элементы образа смерти позаимствованы у сэра Терри Пратчетта, пана Анжея Сапковскего (вкупе с переделанной цитатой о Мече Предназначения
) и, для японского колорита, — из рассказа Исаки Котаро (и его экранизации) «Смерть точна».
Темнота вокруг густая и плотная, кажется, протяни руку — и можно ее потрогать. Но Акихито этим не проведешь: он прекрасно знает, что это означает. И с тем, что прячется в этой темноте, они старые знакомые.
«Давно не виделись, Такаба Акихито…»
Призрачные звуки тихим шелестом проникают прямо внутрь черепа, игнорируя органы слуха и законы природы. Акихито стискивает зубы и не реагирует на приветствие. Он же тут ненадолго. Он обязательно выберется, ведь так?
Темнота негромко смеется, словно его мысли — нечто очень забавное.
«Да, конечно, мальчик-проберусь-куда-угодно! Это ведь не первый твой визит. И явно — не последний. Ты же помнишь, как это было впервые, не так ли?»
И воспоминание обжигает Акихито высоковольтным разрядом.
...Акихито стоит на краю крыши здания у самого парапета. Кажется, что бежать некуда: позади — бездна нескольких десятков этажей, а вокруг сжимают кольцо рослые тренированные фигуры в черном.
— Попался, крысеныш?
Во главе загонщиков — он: дорогой костюм, насмешливый взгляд янтарно-карих глаз, аура силы и власти. Асами Рюичи… Такаба Акихито тебе явно не по зубам: ты просто этого еще не знаешь!..
— Погоня банды старичков-якудза — не худшая переделка, в которой я побывал!
Акихито птицей перемахивает через парапет крыши, вцепляется в рекламный лайт-бокс и с детским удовольствием показывает язык оторопевшему от его выходки Асами. А потом видит, как изумление на красивом лице криминального босса сменяет ужас, и тот рывком перегнувшись через парапет, пытается схватить дерзкого мальчишку за шиворот.
— Осторожнее!
Слишком поздно. Конструкция с мерзким скрежетом наклоняется, Акихито скользит пальцами по стеклу, пытаясь ухватиться покрепче, — и падает. Он даже не успевает испугаться, словно это происходит не с ним, словно это странный и страшный сон. Последнее, что он видит — удаляющееся лицо Асами, которого на всякий случай почтительно, но крепко придерживают телохранители.
А потом наступает темнота.
* * *
Акихито в ужасе распахивает глаза и тяжело дышит. Да, в их первую встречу с Асами все было именно так… но он же не падал? Просто палец вывихнул — и больше ничего.
«Ты так уверен?»
Акихито упрямо трясет головой. Он уже ни в чем не уверен, но будет все опровергать до последнего, из чистого упрямства. Темнота опять смеется, но теперь смех похож не на тихий шелест, а на солидный гул храмового колокола.
«МОЖЕШЬ ОТРИЦАТЬ, ЕСЛИ ТЕБЕ ТАК ПРОЩЕ, ТАКАБА АКИХИТО. А ЭТО ПОМНИШЬ?»
Акихито не удивляется изменившемуся голосу из тьмы — ему не до этого. Он видит, как…
…Ямазаки-сан наставляет на него пистолет, лицо его кривит странная ухмылка, а в словах сквозит равнодушие:
— Такаба… это не детская игра…
Акихито чувствует, как его мощным толчком отбрасывает в сторону; но выстрел раздается на долю секунды раньше, и боль от падения на камни набережной сливается с другой, прошившей грудь насквозь. Он слышит еще один выстрел, невнятный крик, а потом над ним склоняется знакомое лицо, и золотистые глаза с беспокойством осматривают его:
— Такаба? Ты в порядке?
Акихито пытается ответить, но язык и губы перестают его слушаться; единственный звук, который он способен издать, — жалкий хрип. Лицо Асами искажается, расплывается и исчезает, потому что тьма опять накрывает Акихито с головой.
* * *
«Опять не веришь, что так и было?»
Темнота снова шелестит, как песок в пустыне; Акихито скрипит зубами, но не поддается: «Не было… не было этого… Все не так!..»
«Как знаешь. Вы, люди, всегда отрицаете… на первой стадии. Принятие — пятая, финальная... и ты тоже к ней придешь, рано или поздно».
Должно быть, сейчас темнота пожимает плечами… метафорически. А потом предлагает:
«Продолжим?»
Акихито не возражает — все равно от его желания ничего не зависит… как обычно.
…Тесная зловонная клетка уже не вызывает раздражения. И никаких других эмоций тоже — Акихито, свернувшись клубочком, бездумно глазеет в пространство и гадает, что еще уготовила ему судьба в лице длинноволосого китайского ублюдка. Скрип открывшейся двери заставляет его поднять голову — но у решетки стоит вовсе не Фейлон. Из тени выступают двое громил, и Акихито, даже не успев возмущенно пискнуть, оказывается крепко скручен, а в его предплечье впивается игла. Инъекция кажется особо болезненной, и Акихито невольно вскрикивает от боли. Один из громил с неприятным смешком хватает его за волосы и шипит в лицо на ломаном японском:
— Не нравится? О второй дозе ты умолять будешь!
Акихито с ужасом понимает, что угроза подсадить его на наркоту и продать в бордель, кажется, приводится в исполнение.
Странный холод сковывает его тело, дышать становится все труднее, и без того тусклый свет окончательно меркнет… Раздается непонятный шум, его хватают, тормошат, что-то кричат… а чей-то голос над ухом неожиданно громко произносит: «Вы с ума сошли! Эта доза велика для него! Нужно немедленно в больницу!» Больше Акихито ничего не слышит и не чувствует… и почти радостно приветствует уже знакомую тьму…
* * *
— Чего ты хочешь?
Голос предательски срывается на первой же произнесенной вслух фразе. Акихито думал, что кошмары Гонконга позади, но… Но ведь и этого не было? Зачем же…
«Ничего».
— Зачем тогда… это все? Хочешь сказать, что…
«…твое время пришло? Нет, еще нет».
— Тогда почему? — Акихито искренне не понимает, зачем ему напоминают о вероятных последствиях собственной глупости, — он и сам прекрасно осознает, сколько раз был в двух шагах от смерти! — но темнота равнодушно отзывается:
«А почему нет? Продолжим?»
И Акихито с трудом сглатывает, потому что горло словно спазмом перехватывает…
…хотя это не спазм — это Юрий с перекошенным лицом и сумасшедшими глазами изо всех сил сжимает пальцами шею Акихито. Тот задыхается, широко раскрывая рот, но русский усиливает хватку и злобно бормочет:
— Меня тошнит... от таких как ты... Безнравственная мразь... не смей совращать меня... этим взглядом!..
Акихито негнущимися пальцами цепляется за чужие руки на своем горле, но сил уже нет, нехватка кислорода отключает сознание — и вот он уже с удивлением смотрит откуда-то сверху на свое неподвижное тело и убийцу, в ужасе раскачивающегося из стороны в сторону:
— Матерь пресвятая богородица… я не хотел, пацан… ты сам… во всем виноват… Миша меня прибьет…
Но Акихито уже затягивает в бездонную черную воронку.
* * *
— Ты не объяснишь мне, к чему… это?.. Зачем тыкать меня носом в то, что только могло бы случиться?..
Акихито страшно, но природная дерзость опять развязывает язык: если он способен с легкостью подначивать Великого и Ужасного Асами, то что ему бесплотные угрозы… тем более, если время еще не пришло?..
«Твоя смелость забавна. Я всегда предпочитаю храбрецов…»
— А я предпочитаю определенность в том, где на данный момент нахожусь! — огрызается Акихито, которому уже надоел этот безликий нематериальный собеседник.
«О, это просто: на данный момент ты нигде и везде одновременно. Но, если тебе так уж необходима определенность, то ты…»
…Он стоит на носу лайнера и с облегчением вглядывается в лицо Асами, который сейчас, прежде всего, — его гарантия на возвращение домой, в Японию, и только потом — любовник. Теперь нужно просто вернуть документы Фейлону, и они, наконец, уберутся отсюда и поплывут домой…
Выстрел откидывает его на леер, пуля только задевает плечо по касательной, так что ничего стра…
— Акихито!!!
Скользкая палуба уходит из-под ног, и Акихито кувырком летит за ограждение и падает вниз, в темные холодные волны, одна из которых с силой швыряет его о борт корабля, вышибая дух. Он чувствует, как горько-соленая морская вода огнем обжигает легкие, мешая вдохнуть, и беспомощно опускается навстречу бездонной тьме, а толща воды равнодушно смыкается над его головой.
* * *
— Может, хватит издеваться? Уж лучше полосни меня своей косой… или что там у тебя?
«А что ты предпочитаешь?»
Темнота хихикает, как молодая девчонка — даже ее голос становится по-девичьи ясным и звонким.
— Ну… не знаю…
«Я никого ничем не полощу. Я просто беру за руку. Только твоя рука…»
— Что не так с моей рукой?
«Ее уже крепко держат. Даже завидно…»
— …почему я должен завидовать такому ничтожеству, как ты? Я делал для него всю грязную работу и думал, что заслужил его доверие…
Веревки больно впиваются в руки, да еще Судо, как ненормальный, водит острием ножа по шее Акихито, и это тоже мало способствует комфорту.
— Я по-прежнему всего лишь удобная пешка, которая всегда под рукой. А вот ты… неужели ты его стоишь?
Судо крепко хватает Акихито за челюсть и разворачивает лицом к себе. В его глазах плещется адская смесь отчаяния и ненависти.
— Моя преданность не привлекла Асами… так может, мне лучше его чем-нибудь расстроить? Например… твоим холодным и неподвижным телом?
Акихито пытается что-то возразить, но Судо коротко бьет его по лицу и дергает за волосы, заставляя поднять лицо кверху и обнажить беззащитное горло.
— Я ни за что бы не подумал, что так сильно влюблюсь в Асами… — шепчет Судо в самое ухо. — Поэтому… ты должен умереть…
Лезвие ножа прижимается к шее вплотную, а потом раздается странный шум в темном углу склада. Рука менеджера «Драцены» предательски вздрагивает, и клинок рассекает кожу и мышцы на шее Акихито; из его рта раздается невнятное бульканье, кровь толчками выплескивается из поврежденных сосудов. Боль обжигает абсолютным холодом, вымораживая мысли; остается лишь одна, которая не отпускает Акихито даже после того, как он в который раз падает в знакомую темноту…
* * *
— Выходит, я здесь из-за Асами… так?
«Бинго!»
— То есть, если бы не Асами, то ничего бы и не было?
«Возможно. А возможно, что и нет. Судьба человека — как обоюдоострый меч. Одно лезвие — сам человек, другое…»
— Ты, что ли?
«Опять угадал. Но Асами крепко держит тебя, поэтому ты и выбрался изо всех ситуаций, в которых оказался по своей… и его вине…»
Акихито с еле заметным облегчением переводит дух. Надо же… Асами — ангел-хранитель… Представив любовника с белоснежными крыльями за плечами, нимбом над головой… и с пистолетом в руке, Акихито, не удержавшись, хихикает. Или это у него нервы сдают? Не каждый день доводится вести философские беседы со смертью. А он-то думал, что просто являются шинигами и в подходящий момент перерубают косой нить жизни… или что там связывает душу с телом. А они…
«Ничего мы не перерубаем — за этим иди к гайдзинам!» — темнота теперь звучит недовольно… и по-мужски? Красивый низкий тембр, чем-то напоминающий голос Асами. — «Аниме пересмотрел, не иначе. Мы просто наблюдаем, и выносим решение: отсрочить, или одобрить. Если человек выполнил свое предназначение — «одобрить». Если нет…»
— Значит, в моем случае — «отсрочить»?
«Твое предназначение не выполнено, Такаба Акихито. К тому же, тебя есть кому удержать на этом свете… Перед таким иногда даже боги смерти бессильны».
— Трудно взять кого-то за руку, когда за нее уже крепко держит якудза? — ехидно интересуется Акихито, испытывая что-то вроде гордости за Асами. Этот старый извращенец даже полезен иногда… чаще всего… ну, хорошо — почти всегда!..
Однако какой-то тревожный звоночек все же не дает покоя светлой головушке, и Акихито взволнованно спрашивает:
— Эмм… если время… взять меня за руку… еще не пришло, то… что я вообще тут делаю?
Темнота как-то виновато вздыхает и отзывается после небольшой паузы:
«Разговариваешь со мной?»
— Нет! Почему я здесь оказался и когда попаду назад?
Темнота опять безмолвствует — если бы она могла, то, наверное, виновато сопела, как делает в таких случаях сам Акихито.
«Не беспокойся, ты скоро вернешься. Как только придешь в себя».
— Эээ?
Акихито уже готов разразиться гневной тирадой на тему «Да сколько можно меня уже похищать по поводу и без повода!!!», а сам лихорадочно перебирает в памяти свои косяки за последнее время, благодаря которым смог опять оказаться на волосок от смерти. Вроде никуда не влезал… и вообще последние несколько часов провел в постели Асами… Так что же…
Темнота с негромким хлопком расходится в стороны, и Акихито чувствует, как неведомая сила тянет его туда, где, как в конце тоннеля, сияет ослепительный свет. А в ушах тихо шепчут призрачные голоса, сливаясь в еле различимое прощание:
«До встречи, Такаба Акихито…»
* * *
— …Акихито?
Акихито с трудом моргает и, окончательно открыв глаза, видит над собой обеспокоенное лицо Асами. Тот вздыхает с заметным облегчением и бережно касается щеки любовника, словно пытаясь убедиться, что он никуда не исчезнет.
— Ты в порядке?
— А что… случилось? — осторожно спрашивает Акихито, незаметно косясь по сторонам. Оказывается, они находятся в спальне, лежат в постели… и одежды на обоих, конечно, тоже нет. Впрочем, ничего удивительного…
— Я… опять сделал тебе слишком хорошо, малыш, — в голосе Асами звучат привычные самодовольные нотки, вот только неподдельная тревога в глазах портит весь эффект. — Ты какое-то время был без сознания… я уже боялся, что придется оказать тебе медицинскую помощь…
— А потом ты поцеловал меня, как Спящую Красавицу, и я очнулся? — Акихито легко включается в игру «а-ничего-такого-и-не-случилось», а у самого сердце рвется из груди радостной птицей: «Я жив! Я с ним! Я в порядке!»
— Хмм… этот вариант я упустил… надо бы исправить…
Асами впивается в его губы жадным поцелуем и крепко сжимает любовника в объятиях с какой-то несвойственной ему горячностью. Акихито отвечает ему с не меньшим жаром, ласкает в ответ, стонет, принимая в себя резкие толчки, и наконец снова проваливается… но не во тьму, а ослепительную белизну оргазма. И, почти на грани сознания, слышит срывающийся тихий шепот:
— Не покидай меня, Акихито…
— Держи меня за руку, Асами… что бы ни случилось… — шепчет в ответ Акихито и удовлетворенно закрывает глаза. Под веками плещется темнота, невнятно бормоча знакомыми голосами. Акихито усмехается: «Оргазм — маленькая смерть, да? Тогда я готов умирать снова и снова… пока моя рука — в его руке. А ты… жди своей очереди!»
Темнота на мгновение оборачивается призрачной фигурой в черной мантии и подмигивает ему синим огоньком в глазнице: «Я ПОДОЖДУ».
Акихито открывает глаза и довольно улыбается, прижимаясь к сильному телу любовника. Даже если смерть и ждет в темноте за его спиной — у них с Асами есть все время мира…