Все мы немного кошки — @дневники: асоциальная сеть

понедельник, 13 февраля 2017

11:30

Ну, за завтра!..

Пересматривала «Шоколад» Халльстрёма с Жюльетт Бинош и Джонни Деппом… :chups:

Но написалось ЭТО… :facepalm:

Название: Шоколад
Фандом: Finder no Hyouteki
Персонажи: Асами/Такаба, ОМП
Рейтинг: PG-13
Жанры: романтика, флафф, екайское AU, мифические существа
Предупреждения: OOC
не читать без шоколадки!

Зима в этом году в Токио выдалась особенно холодной. Акихито, кутаясь в куртку и пытаясь отогреть замерзшие ладони дыханием, — вот почему он не взял утром перчатки? — уже минут десять стоит неподалеку от входа в неприметную кондитерскую лавку, не решаясь зайти внутрь. В любой другой день он вошел бы туда не задумываясь… но не в ЭТОТ! Только любопытных взглядов толпящихся внутри девушек ему не хватало!
Акихито еще пару раз дышит на начавшие неметь пальцы; взгляд невольно задерживается на правом запястье. Может, амулет применить? Но он еще никогда не пробовал его действие сразу на всех людях, присутствующих рядом… да и внимание хозяина лавки ему необходимо…
— Такаба-сан? Давно не виделись! Вам что-то угодно?
Акихито едва не подпрыгивает от неожиданности, но, взяв себя в руки, оборачивается с приветливой улыбкой:
— Кабаяши-сан? Простите, я… мне… в общем…
Невысокий кругленький пожилой мужчина, похожий на ожившую статуэтку Хотея — хозяин лавки, с которым Акихито познакомился прошлой осенью на выставке национальных сладостей — понимающе улыбается смущенному молодому человеку:
— Хотите сделать несколько фотографий, не так ли? Проходите, пожалуйста: надеюсь, клиентки будут не против! Прошу, прошу!
Акихито только благодарно кивает: конечно, он пришел сюда не фотографировать… но почему бы не сделать парочку снимков? А свою просьбу он изложит потом, без посторонних глаз и ушей…
Внутри магазинчика, как и предполагал фотограф, толпятся девочки и молодые женщины, громко щебеча друг с другом и двумя сбивающимися с ног продавщицами. Они плотно обступают витрины, традиционные наборы вагаси на которых сегодня заменил шоколад всех форм и видов. Акихито тут же хватается за камеру и с удовольствием щелкает куклу лет пяти, крепко прижимающую к себе розовый пакет с ленточкой одной рукой, а второй пытаясь целиком затолкать в рот огромного шоколадного зайца. Затем — стайку школьниц, прошмыгнувших мимо с добычей: шоколадными сердцами в красной фольге. Ловит в объектив томный взгляд и дразнящую улыбку красотки с фиолетовыми волосами, ожидающую, когда ей упакуют коробку конфет… Он уже входит во вкус и совсем забывает о настоящей цели своего визита, когда Кабаяши-сан деликатно касается его локтя:
— Такаба-сан? Прошу сюда!
И Акихито, испытывая нечто вроде сожаления, торопится вслед за хозяином за прилавок и дальше, вглубь здания.

В кабинете, обставленном в традиционном стиле, царит уютная теснота и всепроникающий запах всевозможных сладостей. Акихито неловко пристраивается на дзабутоне и уже мучительно раздумывает, с чего же начать, как Кабаяши-сан невольно приходит к нему на помощь:
— Итак, я правильно понял: вы пришли сюда не только фотографировать, Такаба-сан?
— Ну, да, — фотограф, чувствуя, как от смущения уже заполыхали уши, решительно признается, словно кидаясь с разбегу в воду: — Мне нужен шоколад. На завтра. Только… не совсем обычный.
Если хозяина и удивляет желание молодого человека купить шоколад на День Святого Валентина, то он тактично делает вид, что это — в порядке вещей.
— Что именно должно быть необычным, Такаба-сан?
— Он должен… понравиться человеку, который терпеть не может сладкое.
— Хмм… это не так и сложно, полагаю. Как вы отнесетесь к тому, чтобы приготовить его собственноручно?
— Ой, а можно? — да это — просто идеальный вариант! Акихито и мечтать о таком не смел!
Кабаяши-сан широко улыбается, еще больше становясь похожим на Будду Счастья:
— Мне очень понравились ваши фотографии с выставки, молодой человек. Сразу видно руку мастера! А один мастер всегда с удовольствием поможет другому!
Хозяин грузно поднимается со своего места и проходит к стенному шкафу, из которого извлекает чистый рабочий халат и протягивает его опешившему гостю:
— Прошу! А свои вещи вы смело можете оставить здесь!
Акихито не раздумывая стягивает с плеч куртку, облачается в поданный халат, а потом, спохватившись, быстро достает из рюкзака небольшую стеклянную бутылку и прячет ее в карман. И только после этого направляется вслед за Кабаяши-саном в недра загадочного мира волшебных сладостей.

Кухня при лавке действительно напоминает мастерскую какого-нибудь волшебника… ну, или алхимика. Булькающие кастрюли на закопченной плите, склянки с разноцветными жидкостями, мешки и коробки с порошками, металлические формочки с застывающими шоколадными фигурками… И запахи! Сладкие и пряные, щекочущие ноздри и вызывающие непроизвольное желание облизнуться… Акихито сглатывает слюну — еще немного, и она будет неприлично капать! — и идет вслед за хозяином к столу, за которым усердно трудятся три девушки, старательно не замечающие смущения молодого человека.
В следующие полчаса фотограф с удивлением узнает, что шоколад бывает не только просто черным, молочным или белым… Под лекцию Кабаяши-сана он пробует образцы продукта, выращенного в Южной Америке, Африке и Океании, но все равно не может различить нюансы вкуса, о которых ему так вдохновенно рассказывает хозяин лавки. В конце-концов, Акихито почти наугад тычет в черно-коричневую плитку со слегка горчащим послевкусием (кажется, перуанский… или мадагаскарский?), после чего ему торжественно вручают небольшую кастрюльку и предоставляют место у плиты.
Глядя в темную вязкую массу, лениво лопающуюся пузырями, Акихито задумывается: что бы ему добавить, чтобы понравилось его привередливому… объекту одаривания? Один важный ингридиент у него имеется: немного любимого коньяка Асами — «надеюсь, он не заметит, что бутылка в баре лимузина полупуста!» Но явно необходимо еще что-нибудь… Акихито закрывает глаза и представляет своего любовника: его темные волосы, насмешливые золотистые глаза, запах сигарет и дорогого парфюма… точно — лимонная цедра и имбирь! Отлично подойдет к шоколаду с коньяком… и самому Асами.
Получив у Кабаяши-сана необходимое, Акихито, высунув от усердия кончик языка, старательно подмешивает в шоколадную массу пряности и немного тростникового сахара — ровно столько, чтобы подчеркнуть природную горчинку — а потом, прислушавшись к совету мастера — щепотку соли — «вот увидите, Такаба-сан, это обязательно подчеркнет вкус!» Сняв варево с огня и слегка его остудив, фотограф щедро добавляет коньяку, еще раз перемешивает и выливает готовый шоколад в услужливо подставленную одной из девушек форму: слава богам, просто — стандартные шоколадные квадратики, а не какие-нибудь сердечки или котики! После чего, не удержавшись, подцепляет немного оставшейся в кастрюльке массы на палец и пробует, чтобы проверить, что же вышло.
Результат превосходит все его ожидания: получилось… похоже на поцелуй Асами — горечь и сладость в равных пропорциях, пряная нотка имбиря, как его извечные поддразнивания, и тонкий цитрусовый аромат, бодрящий, как легкое чувство опасности. И знакомый вкус коньяка, кружащий голову и лишающий остатков здравого смысла… словно сам любовник и его прикосновения.
— Ну, как, Такаба-сан? Получилось то, что вы хотели?
— О, да! — только и может выдохнуть Акихито и еще раз облизывает палец. — Получилось… просто волшебно! Спасибо вам, Кабаяши-сан! Вы действительно — мастер!
— Я? — хозяин смеется, а его объемистое брюшко колышется, словно суфле. — Что вы! Я не собираюсь приписывать себе чужие успехи! Замечательный вкус — только ваша заслуга… как и волшебство, созданное вложенной в шоколад вашей любовью! — голос пожилого человека понизился до заговорщицкого шепота: — Ведь должны же вы были унаследовать хоть немного талантов своей замечательной семьи!
Акихито от неожиданности едва не роняет кастрюлю. Его семьи! Он что — имеет в виду НАСТОЯЩУЮ семью? Откуда тогда он узнал, что… Осторожно поставив кастрюлю на стол, молодой человек касается правого запястья пальцами левой руки… точно! Как же он сразу не догадался? Вместо кругленького старичка ему скалит в улыбке белоснежные острые зубки тануки; рядом за столом почти не сдерживаясь хихикают две лисички-кицунэ и нэкомата. Акихито совсем недавно обнаружил, что амулет тетушки Сорано не только помогает избежать нежелательного внимания, но и позволяет его обладателю видеть истинную форму екаев — как сейчас.
— Для меня большая честь — услужить вам, Акихито-доно! — низко кланяется Кабаяши-сан, хитро сверкая черными бусинками глаз. — Прошу простить, что не открылся вам сразу — я не хотел смущать вас еще больше.
— Да нет… все нормально! — Акихито, поборов смущение, возвращает поклон хозяину магазинчика. — Спасибо вам за помощь… сколько с меня за шоколад?
— Что вы, что вы! — возмущенно машет руками пожилой тануки. — Никаких денег! Удовольствие служить вам — достаточно высокая плата за мои ничтожные советы и помощь! Кланяйтесь от меня госпоже Киндай-но Сорано, передавайте мой привет и приглашение заходить в любое время, когда она соизволит посетить мир людей!
Акихито, конечно, тут же возмущается: как это — он ничего не должен? Результатом ожесточенного спора становится обещание от фотографа обновить рекламные снимки в магазинчике, а от Кабаяши-сана — бесконечные благодарности и дополнительный сверток с фирменными сладостями. После чего хозяин выводит гостя на улицу через черный ход, прощается с ним и исчезает так быстро, что Акихито думает — а не почудилось ли ему все произошедшее? Но ни пакет с шоколадом для Асами, ни подаренный набор вагаси никуда не пропадают… и даже не превращаются в листья, как деньги от тануки! Улыбнувшись, молодой человек выуживает из подарка кусочек екана, с удовольствием лакомится им и направляется домой. Настроение просто прекрасное… и, несмотря на февральский холод, Акихито чувствовует лишь согревающее душу тепло.

Черный лимузин, внезапно остановившийся рядом, нисколько его не пугает — во-первых, не впервой… а во-вторых, эта машина ему прекрасно известна… как и человек, выглянувший в окно с заднего сидения.
— Малыш? Где ты пропадаешь, позволь узнать? И почему не отвечаешь на звонки?
Акихито виновато косится на дисплей мобильного: ого! Двенадцать пропущенных вызовов… и пять минут первого? Он же провел в лавке Кабаяши-сана от силы час… наверное…
— Эм… прости… у меня было дело… очень-очень важное!
— Садись в машину! — в голосе Асами — досада: наверное, волновался… думал, что его чудовище опять по уши влипло в неприятности… Акихито без пререканий забирается в салон, устраивается рядом с любовником и душераздирающе вздыхает. «Надеюсь, он не очень сердится… А то ссориться в такой день… ой, точно! Уже четырнадцатое наступило!» Украдкой взглянув на Асами, молодой человек неожиданно встречается глазами с внимательным янтарным взглядом и тут же ерзает от смущения.
— Признавайся уже, что натворил! — теперь голос звучит устало и снисходительно, а Акихито жадно разглядывает красивое лицо любовника с морщинкой между бровей и едва заметной синевой теней, залегших под глазами. Асами устало опускает веки и затягивается неизменной сигаретой, и тогда фотограф, дождавшись шумного дымного выдоха, решительно обнимает его за шею и целует, чтобы проверить — не ошибся ли он со вкусом шоколада. И с удовлетворением отмечает горечь и сладость в равных пропорциях, привычно бодрящее легкое чувство опасности, вкус коньяка и сигарет, кружащий голову и лишающий остатков здравого смысла… все именно так, как нужно. Удивленный любовник отвечает на поцелуй, притягивает ближе, внимательно смотрит в горящие серые глаза:
— Акихито? Что…
— Ничего, Рюичи! — выдыхает Акихито, смущенно улыбаясь мужчине. — Я просто нашел шоколад, который тебе понравится… и который тебе подходит.
Асами улыбается в ответ, ерошит светлые волосы любовника, торопливо тушит сигарету и снова целует Акихито — до сбившегося дыхания и звезд перед глазами.
Чтобы тот не сразу заметил лежащую за спинкой сидения красную коробочку с дорогим шоколадом, доставленным по заказу прямо из Швейцарии…

* * *

— Рюичи? Тебе правда нравится?
— Лисенок, ты уже третий раз спрашиваешь! Может, уже признаешься, в чем подвох?
— К…какой подвох? Ты о чем?
— Разве не заметно, что я уже полплитки съел — и это при том, что не люблю сладкое? Так что давай, признавайся: что за екайская магия в этом шоколаде и какого действия мне от него ожидать?
— Да никакой там магии… и вообще ничего такого… ладно, ладно, признаю: я у тебя немного коньяка… эээ… позаимствовал.
— Ты неисправим, малыш. Только коньяк, да? Ни чар, ни афродизиаков, ни отравы?
— Какой еще отравы?! Я что — сам себе враг?
— О, наконец-то ты признал это!
— Что именно?
— Что ты без меня жить не сможешь!
— Самодовольный ублюдок! Знал бы, что ты так… слабительного б добавил!.. Пусти!
— Ни за что, малыш. Только не сегодня! К тому же, твой шоколад вскружил мне голову… хм, а это идея!
— Эй, ты что творишь, старый извращенец?
— А на что это похоже? Размазываю шоколад на твоей груди… ммм!..
— Какого ты продукты переводишь?!
— Разве? Я просто решил приправить этим замечательным шоколадом свое любимое блюдо… Уверяю тебя, что ни грамма не пропадет!
— Все-таки ты — долбанный извращенец и… мфф… ахх!
— А ты такой вкусный, мой милый Акихито!.. Кстати: ты сегодня работаешь?
— А? Не…не помню… Нет, кажется…
— Вот и замечательно. Проведешь этот день со мной в постели. Согласен?
— Ооо! Ааах!.. Рю…и…чи…
— Будем считать, что это — «да». Акихито?
— Ммм?
— Принесешь еще как-нибудь… такой шоколад, хорошо?

@настроение: кааак объемся шоколада!!!

@темы: Видоискатель, yaoi, графоманьчество

URL

вторник, 07 февраля 2017

21:22

Для склерозников

запись создана: 16.01.2017 в 12:48

@темы: WTF Kombat

URL

21:20

Я - Большой Брат!

И вот что отслеживаю:

Результаты по баллам

1-12. …
13. WTF Star Wars 2017 174 30 204
14-21. …
22. WTF GBActors 2017 140 30 170
23. WTF Kotiki 2017 138 30 168
24. WTF Obi-Wan Kenobi 2017 137 30 167
25-37. …
38. WTF Terry Pratchett 2017 110 30 140
39-40. …
41. WTF Asian historical dorama 2017 106 30 136
42. …
43. WTF Detskaya Klassika 2017 102 30 132
44-46. …
47. WTF Steampunk 2017 96 30 126
48. …
49. WTF Anything Retro 2017 92 30 122
50-51. …
52. WTF Mononoke 2017 85 30 115
53-70. …
71. WTF GT [TakaHijiGin] 2017 63 30 93
72-73. …
74. WTF Sea Adventures 2017 58 30 88
75. …
76. WTF Yakuza 2017 56 30 86
77-110. …

Увы, то что мне нравится даже в первую десятку не попало! :weep3:

@темы: WTF Kombat

URL

понедельник, 30 января 2017

22:55

В мире прекрасного

На часах почти десять, надо собираться домой, а я медитирую на «Птичку»… Меня не вылечат… и не надо! тык!
Мindfreaks inc. — такие молодцы! Я перевод раньше февраля не ждала!
А еще народ говорит, что у Яширо сегодня ДР! :pozdr3:

@темы: yaoi, Птичка певчая, манга и додзи

URL

13:07

И еще окончание

11.

Вернувшись в «Шион» после поездки в Тама, Асами кивком приветствовал Киришиму, уже занявшего свое рабочее место, прошел в кабинет и тяжело опустился в кресло, закрыв лицо руками. Он так вымотался за эти две недели, пытаясь убежать от разговора с Акихито… и, как никогда, желая быть с ним — особенно теперь, после зрелища в додзе. Асами до сих пор видел перед собой стройную фигуру в кендоги и хакама, сильные уверенные движения боккеном, струйки пота, стекающие вниз по разгоряченной коже — видел внезапно ожившую собственную фантазию… Только вот ни сразиться с Акихито, ни заняться с ним сексом на деревянном полу додзе — как мечтал тогда! — ему было уже не по силам. Именно поэтому он немедленно отвернулся и ушел, едва Акихито заметил его… чтобы не потерять лицо — впервые за долгие годы всемогущему Асами Рюичи хотелось завыть раненым зверем от ощущения собственной ущербности…
Его отвлек писк громкой связи и голос секретаря:
— Вам звонит господин Ре, Асами-сама!
Кое-как справившись с собой, Асами велел перевести звонок на него и приготовился к словесному поединку с китайским Драконом.
— Ну, здравствуй, Фейлон.
— Рад слышать твой голос, Асами! Даже ты не заслуживаешь такого… конца карьеры, поэтому я рад, что ты не только вернулся, но и взял дела в свои руки! Хотя… должен признать, что вести дела с твоим преемником было тоже приятно!
— О, вот как? Я обязательно передам Киришиме твою высокую оценку!
— Киришиме? Твой секретарь, конечно, великолепен… но я имел в виду Акихито!
— Акихито?
— Асами, при всех своих достоинствах, Киришима-сан — великолепный подчиненный и советчик, и только! Эти два года твой бизнес на плаву удерживал именно Акихито… не ожидал, что у него такая деловая хватка и великолепное бизнес-чутье! Тебе стоит сделать его своим партнером — такой талант нельзя попусту растрачивать! Если бы я знал об этом тогда в Гонконге…
— Стоп! — перебил его Асами. — Причем тут Акихито? Он просто чувствовал себя виноватым и пытался помочь Киришиме…
— О, они тебе так сказали? Тогда мне не стоило рассказывать… По собственному опыту знаю, что ты не потерпишь любовника, который будет с тобой на равных… которого ты не сможешь подавлять своим величием… Учти, Асами: если ты оттолкнешь Акихито сейчас, ты потеряешь гораздо больше, чем мальчика для секса. Ты потеряешь настоящее сокровище, ценность которого куда выше казино в Макао!
Асами хотел ответить: «Я знаю!», но голос подвел его, и он не смог произнести ни звука. Ему стоило догадаться, какой была настоящая причина смущения Киришимы тогда, в первый день после его выхода из клиники! Малыш действительно полон сюрпризов… на этот раз — в лучшем смысле этого слова!
Он хотел продолжить разговор, но дверь в кабинет широко распахнулась, и внутрь решительно ворвался Акихито:
— Асами! Мы должны поговорить! Немедленно!
Асами бросил в трубку: «Прости, перезвоню позже!» и нажал кнопку отбоя. Все, кажется, он добегался: Акихито не выдержал и, наконец, решил выяснить все до конца…
«Прости, малыш! Теперь я точно не осмелюсь ни в чем признаться…»
— Чего ты хочешь, Акихито? У тебя есть пять минут, а потом меня ждут дела… Кстати… какой сюрприз: оказывается, это тебя, а не Киришиму, нужно благодарить за сохранение бизнеса в мое отсутствие… Откуда такая скромность?
Асами ненавидел себя за равнодушный вид и холодный тон, но ничего не мог с собой поделать. Он усилием воли заставлял себя оставаться в кресле, вместо того, чтобы сгрести Акихито в объятия и уткнуться лицом в мягкие светлые пряди… хотя для этого теперь придется вставать на цыпочки…
— Ты и Киришима… вы здорово поморочили мне голову! Наверное, мне стоит прислушаться к совету Фейлона и взять тебя в бизнес-партнеры… а самому уйти на покой и наслаждаться заслуженным отдыхом? Как считаешь?
Акихито опешил от неожиданности, но тут же перешел в наступление:
— Не уходи от темы, Асами… то есть, поговорим об этом после! Сейчас я хочу знать, почему ты меня избегаешь! Ты…
— Я два года отсутствовал, Акихито. Не скрою, что вам удалось отлично вести мои дела, но я предпочитаю сам ими заниматься… Извини, но у меня нет времени на твои капризы…
— Не будь ублюдком больше, чем обычно, Асами! Ты меня знаешь: я все равно выясню, рано или поздно!
— Хорошо, и что именно ты хочешь выяснить? — Асами прикрыл глаза рукой, словно устав от перепалки, а сам неотрывно смотрел на любовника сквозь неплотно сомкнутые пальцы: «Ты прекрасен, малыш, в своей справедливой ярости…»
— Асами, — голос Акихито стал чужим и холодным, и лишь в серых глазах бушевало неукротимое гневное пламя. — Когда-то… вечность назад… один человек сказал, что готов умереть за меня, и попросил напомнить об этом, если он вдруг забудет свои слова. Я хочу знать… осталось ли это признание… в силе?
Асами вздрогнул и закрыл глаза ладонью по-настоящему. «Я… боги, малыш! Я даже не ублюдок, я — обычный трус… Я не могу…»
— Очень жаль, — его голос казался таким же чужим, — но эти слова были сказаны совсем другим человеком… тоже… другому человеку…
«Простишь ли ты меня, Акихито?..»
Асами просидел какое-то время, не осмеливаясь взглянуть на любовника, но так и не дождался громких проклятий и угроз. Акихито решил промолчать? Странно… Подняв голову, Асами замер: кабинет был пуст.
Трясущимися руками мужчина подкурил сигарету и, сделав первую затяжку, набрал Суо.
— Где Акихито?
— Такаба-сама только что сел в машину и велел Кенджи ехать домой… Все в порядке, Асами-сама?
— В полном, — отрезал Асами и дал отбой. После чего затянулся еще раз и, стукнув по кнопке громкой связи, рявкнул в микрофон:
— Киришима! Зайди!
Ему срочно надо на ком-то сорваться… и это — идеальная кандидатура…

* * *

Выскочив из кабинета Асами, Акихито промчался мимо удивленного охранника и остановился только возле туалета для персонала, куда и зашел, с силой захлопнув за собой дверь.
Его трясло так, что пальцы соскальзывали с краев раковины, в которые он вцепился. Вот он и все Вот он и все выяснил… только радости, почему-то, совсем не испытывает. Остается вернуться в пентхаус, собрать вещи и…
И что? Начать жизнь заново? Как, интересно? Куда он пойдет? Да кто его отпустит для начала? Предположим, что ему удастся сбежать от Асами. Но не стоит забывать, что за два проклятых года Такаба Акихито, на которого всем раньше было плевать, умудрился перейти дорожку не одному десятку достаточно влиятельных людей. И, если станет известно, что он не под защитой Асами, что теперь он — просто сбежавшая от хозяина добыча… на него найдутся и другие охотники… Как долго он проживет, петляя как заяц, скрываясь ото всех и от всего шарахаясь? Он не сможет обратиться за помощью к друзьям, чтобы не подставить их под удар. Он даже не смеет просить приюта у Фейлона: ведь Асами развяжет настоящую войну — как же: «он посягнул на мою собственность!» И плевать, что ему самому эта собственность — словно чемодан без ручки… Акихито застонал от бессилия, поднял глаза и замер.
Из зеркала над раковиной на него смотрел человек, который когда-то был Такабой Акихито. Сейчас же он был никем, ненужной, хоть и памятной вещью, которую жаль выбросить… Он потерял себя… потерял в тот самый момент, когда впервые сел на место Асами на совещании… И терял себя день за днем два долгих года… А сейчас… да, у него оставалась внешность Такабы Акихито, но его сущность бесследно пропала. И он смотрел из зеркальной глубины глазами мертвого человека. То, что он двигался, разговаривал и дышал — было видимостью, насмешкой, ошибкой, которую необходимо исправить.
Человек, который не может быть Такабой Акихито, должен умереть…
Акихито с трудом отцепил пальцы от холодного фаянса и, последний раз взглянув в зеркало, направился к выходу. В голове вертелась одинокая мысль о том, что неплохо бы перед смертью написать джисей…

* * *

Когда Киришима явился на зов, Асами, немного придя в себя, курил уже вторую сигарету — кажется, он стал слишком много курить! — и спросил, сверля секретаря тяжелым взглядом:
— Объясни мне, Киришима, почему новость о том, что эти два года моим бизнесом управлял — и неплохо! — Такаба, я узнаю только сейчас и от Фейлона? Молчание Акихито понять можно — это так в его характере! Но почему ТЫ не доложил мне об этом?
Киришима, на несколько секунд утративший невозмутимый вид, низко склонился перед боссом:
— Прошу меня простить, господин. Меня об этом попросил Такаба-сама. Если вы считаете необходимым, можете наказать за это меня… но прошу вас: не сердитесь на НЕГО!
Асами едва не выронил сигарету: в словах Киришимы прозвучала самая настоящая… мольба? Киришима просит за Акихито? Что творится в этом мире?
— Объяснись!
— Такаба-сама… решил пощадить ваши чувства. Ему казалось, что меня, как управляющего делами, вы воспримете… благосклоннее.
Асами дрожащими пальцами затушил окурок и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. «Он решил пощадить ваши чувства…» И в этом — весь Акихито! Ему плевать на собственную выгоду, на то, как он сам будет выглядеть… лишь бы никто не пострадал… а особенно — непомерное эго некоего Асами Рюичи…
Он уже хотел махнуть секретарю рукой — «можешь идти!» — как вдруг Киришима заговорил сам:
— Я еще раз прошу прощения, Асами-сама, за то, что я сейчас скажу. Я бы никогда не осмелился вмешиваться… но, боюсь, еще немного — и вы навсегда потеряете Такабу-сама! Вы отдалились от него, думая, что он стал другим человеком, и вы теперь не знаете, как себя с ним вести… Так вот: Такаба-сама даже сейчас остается таким как раньше. В это трудно поверить: ведь он стал взрослее и серьезнее, но… позвольте вам кое-что показать!
Киришима выпрямился, под удивленным взглядом босса прошел к столу и, пробежавшись пальцами по клавиатуре ноутбука, открыл какую-то папку и опять согнулся в глубоком поклоне. Асами с любопытством глянул на экран: в папке находились звуковые файлы — несколько десятков, если не сотен. Первая запись была подписана датой неделю спустя после его ранения, а последняя — днем его выхода из комы. Прежде, чем он собрался спросить, что все это значит, секретарь пояснил:
— Эти записи были сделаны во время визитов Такабы-сама к вам в больницу. Кроме меня и Суо никто их не слышал: людям, обслуживающим записывающую аппаратуру было строжайше запрещено прикасаться этим файлам. Такаба-сама… верил, что вы слышите его, находясь в коме, поэтому каждый день… все два года… разговаривал с вами. Послушайте его, Асами-сама… прошу вас!..
Асами с трудом сглотнул стоящий в горле комок, взмахом руки отпустил осторожно косящегося на него Киришиму и, проигнорировав дрожь в руке, щелкнул мышкой по строчке меню «Воспроизвести все»…

12.

«…Асами… Я где-то слышал, что люди в коме все чувствуют и понимают, только никак не могут этого показать. Поэтому я решил, что буду каждый день с тобой разговаривать, чтобы ты не очень волновался там… где бы ты ни был… Ты все-таки настоящий ублюдок! Зачем ты сделал меня наследником? Специально, чтобы подразнить, да? Ты же знаешь, что мне не нужно твое богатство… я с тобой не из-за этого… Ладно, переживу как-нибудь. Хорошо, что Киришима и Отани-сенсей помогают мне… Надеюсь, что я справлюсь. Только все равно, приходи уже в себя, а? Тебе не идет изображать бревно!..»
«…как ты только со всем этим справлялся? У меня уже крыша потихоньку едет! Некоторые твои люди явно недовольны, что теперь я всем командую… но Киришима и Суо быстренько их на место ставят — я пока так не умею…»
«…хотел тебе рассказать, как продвигаются дела… а вот нет! Ни слова тебе не скажу! Хочешь узнать, как поживает твой любимый бизнес — спроси сам!.. Правда, для этого тебе придется выйти из комы… так что, давай, выбирайся уже!..»
«…Фейлон приезжал. Очень выручил меня — без него меня всерьез бы не восприняли… Да, мы наконец-то нашли того гада, кто тебя заказал! Не волнуйся, он получил по заслугам!.. Асами… я… человека убил сегодня… Мне бы радоваться, что я за тебя отомстил, а мне так плохо… Как тебе удается убивать и ничего не чувствовать? Я, наверное, никогда так не смогу… Возвращайся скорей, хорошо?..»
«…ты знаешь, какой сегодня день? Пятое мая! Мне уже двадцать пять… довольно большой мальчик, да? Я никогда не просил подарков, но… сделай мне его сегодня, пожалуйста! Очнись! Ну что тебе стоит?..»
«…что, даже на свой день рождения не очнешься? Ну, да… Ты же терпеть не можешь праздники! А я бы тебе позволил сегодня все, что только захочешь… честное слово! Любое извращение, какое только придет в твою голову, ты, озабоченный ублюдок! Только… чтобы ты больше не лежал так неподвижно…»
«…год уже прошел… Асами… у меня руки опускаются… Я скоро не выдержу… нет, я должен! Потому, что если я не буду в тебя верить, все остальные тоже отчаятся!..»
«…я так скучаю по тебе… по твоему хмыканью, по твоим подколкам и даже по проклятому сигаретному дыму! Мне иногда так хочется, чтобы ты снова решал все за меня, удерживал от глупостей и… любил всю ночь напролет так, чтобы небесам жарко стало!.. Возвращайся… возвращайся скорей, слышишь?!.»
Воспроизведение давно остановилось, а Асами продолжал в полном оцепенении смотреть в одну точку, ничего перед собой не замечая. Два невыносимо долгих года его малыш тащил на своих плечах непосильную ношу — его бизнес и чувство вины за то, что Асами впал в кому! Внешне взрослел и мужал, в душе оставаясь потерянным беспомощным мальчишкой. И из последних сил надеялся, что вот-вот любовник очнется — и все наладится… Ну, вот, Асами очнулся — и что сделал? Отшвырнул его прочь, словно кота, соскучившегося по хозяину и бестолково путающегося под ногами…
А Акихито даже понять не может, в чем он виноват, и не догадывается, что великий и ужасный Асами Рюичи больше всего на свете теперь боится признаться любовнику в… половых проблемах! Что у него поджилки трясутся от одной мысли о том, что ему нечем теперь удержать Акихито рядом с собой… Ведь его верность не купить ни за какие деньги, а сводящую с ума невероятную чувственность мальчишки Асами уже не удовлетворить… Можно сказать ему правду — у Аки золотое сердце, он поймет и даже пожалеет… вот оно! Асами не нужна жалость: ему нужна любовь — пусть и плохо замаскированная притворно-сердитым «ублюдок и извращенец!» Это тупик: он не может признаться, не может доверить Акихито свою постыдную тайну, и, вместо того, чтобы, наконец, сблизиться, они будут все больше друг от друга отдаляться…
Остается надеяться на чудо, на какой-нибудь толчок в спину от судьбы, который направит их навстречу друг другу…
Его внимание привлек звук голосов за дверями кабинета, и когда Асами выглянул посмотреть, что случилось, перед его глазами возникло странное зрелище.
Суо, с видом пса, треплющего за шкирку глупого щенка, держал за воротник пиджака одного из охранников, приставленного к Акихито. А тот с какой-то отчаянной надеждой смотрел на Киришиму и умолял срывающимся от волнения голосом:
— Киришима-сан, прошу вас поверить! Вы можете сказать, что мне показалось… но нии-сан тоже это заметил! Лучше накажите меня потом, если я поднял шум из ничего… только… пожалуйста — после того, как убедимся, что Акихито-сама в порядке!
— Кенджи! Как ты смеешь называть хозяина по имени, ты… — зарычал было Суо, но замолчал, когда его перебил низкий властный голос:
— Что здесь происходит?
Охранник — Асами вспомнил его имя: Тохара Кенджи — воспользовался тем, что Суо выпустил его от неожиданности, и низко склонился перед боссом:
— Асами-сама! Вам нужно срочно отправиться домой — иначе, с Акихито-сама случится беда!

* * *

Лимузин мчался по улицам, иногда игнорируя правила движения; Асами, курил уже третью сигарету подряд и сверлил взглядом сидящего перед ним Тохару. А тот, рассказывал, низко склонив голову, лишь иногда позволяя себе бросить быстрый взгляд на лицо босса:
— …он тогда выходит и говорит: «В пентхаус, Кенджи!» А у самого лицо… не знаю, я его за два года разным видел, но такого выражения у него никогда не было! А по дороге велел остановиться у одного магазинчика и купить ему лист рисовой бумаги для каллиграфии. Я спросил: «Может, и тушь с кистью?», а он: «Маркером обойдусь!» А возле дверей, когда приехали уже, вдруг говорит мне: «Возвращайся к Суо, Кенджи — телохранители мне больше не нужны!» Я возразить хотел, что как это — не нужны, а он посмотрел на меня и сказал: «Вам с Кеничи больше нечего тут охранять. Уходи!» А тут нии-сан как раз подходит, а он молча в пентхаус зашел и дверь перед носом у нас захлопнул. Тогда нии-сан сказал, что Такаба-сама на самурая похож, который сеппуку задумал… А меня как осенило: точно! И лист бумаги рисовой неспроста босс купил, и глаза у него были… совсем как мертвые… Вы можете сказать, что мы с братом напридумали… но лучше приехать и убедиться, что мы не правы, верно?
— Где сейчас твой брат, Кенджи-кун?
— Под дверями пентхауса караулит. Если что, он позвонит, Асами-сама.
Асами ничего не ответил и потянулся за очередной сигаретой. Конечно, поверить в то, что жизнелюб-Акихито задумал самоубийство, было сложно… а вот что собрался сбежать — вполне! Мальчишка-телохранитель легко мог ошибиться… наверное… но, съездить и убедиться, что чудовище в отчаянии не выкинет какой-нибудь фокус, всегда стоит… Асами ничем не выдавал своего волнения, но больше всего на свете ему хотелось, чтобы эта чертова машина плелась хоть чуточку быстрее!..
У входа в пентхаус их встретил Тохара-старший, поклонился и коротко доложил:
— Босс квартиру не покидал, и никаких звуков изнутри не раздавалось, Асами-сама!
Асами кивнул и вопросительно глянул на Киришиму — тот немедленно отпер дверь своим ключом. Потом приказал:
— Проверьте! — и, подождав, пока братья Тохара и Суо ринутся внутрь, неспешно вошел сам, почтительно поддерживаемый под локоть верным секретарем.
Только они дошли до гостиной, в дверях показался встревоженный Суо:
— Босс, Такабы-сама нигде нет!
Асами похолодел.
— Потайная комната… в ней — люк на крышу!
— Кенджи! — крикнул Суо. — Давай туда! Мы поднимемся на крышу из холла перед квартирой! Если он и вправду… останови его!
Телохранители с топотом разбежались, а Киришима обернулся к хозяину и спросил:
— Подождете их здесь, Асами-сама?
— Нет, — с трудом произнес Асами. — Пойдем тоже. Я должен… видеть…
«Я должен увидеть то, что натворил…»

* * *

Даже на холодном ветру крыши пистолетное дуло казалось обжигающим, как раскаленное тавро. Акихито замешкался, чувствуя прикосновение металла к виску; перед глазами вновь и вновь мелькали все виденные им когда-то убитые люди… Сейчас он к ним присоединится… сейчас его не станет… он окончательно перестанет быть Такабой Акихито и превратится в кусок мертвой плоти и костей… Ну же! Хватит медлить, не будь трусом! Нет ничего смешнее струсившего самоубийцы…
Акихито зажмурился еще крепче и медленно, миллиметр за миллиметром, стал сдвигать курок пальцем… сейчас… вот еще чуть-чуть и…
Он поздно ощутил чужое присутствие… а потом его руку с пистолетом быстро и грубо рванули вверх и в сторону, заломили назад и выбили оружие из ослабевших пальцев. А в ухо шепнул виноватый голос Тохары Кенджи:
— Простите, Акихито-сама…
Акихито не ответил, все еще ошеломленный неожиданным вмешательством. «Ты идиот, Такаба Акихито! Кто тебя тянул за твой длинный язык? Охрана, видите ли, ему больше не нужна… конечно, Кенджи догадался…» Он попытался вырваться из хватки телохранителя, и ему это даже удалось… почти… если бы не раздавшийся за спиной топот, сильная рука, удержавшая его с другой стороны, и такой же виноватый голос Тохары Кеничи:
— Простите, Такаба-сама!
Акихито тут же прекратил вырываться — против сразу двоих братьев бороться было бесполезно… А потом замер, услыхав тяжелую неуверенную походку, а затем — знакомый голос, который, как он думал, не услышит больше никогда:
— Какого черта ты творишь, Акихито?
Акихито почувствовал, как пересохло в горле, а язык, словно намертво, прилип к небу… Он упрямо не подымал головы, чтобы не видеть… не встречаться глазами… но знакомые пальцы уже крепко ухватили за волосы, заставив вскинуться вверх… чтобы почувствовать себя букашкой, насаженной на острый янтарный взгляд, как на булавку энтомолога…
Асами молча разглядывал его, как эту самую букашку, и Акихито никак не мог понять, что выражает взгляд любовника. Это тревожило, щекотало и без того натянутые до предела нервы, и он, не выдержав, хрипло выдавил из себя:
— Предпочитаешь… кха… пристрелить меня… собственноручно?
Лицо Асами исказило непонятной гримасой, и он отвернулся, приказав:
— Отведите его в квартиру… потом оставьте нас… все…
И, не оглядываясь, медленно побрел прочь, к выходу с крыши.

13.

Самым страшным кошмаром Асами Рюичи всегда был не страх смерти или увечья, не банкротство, не унижение… Больше всего на свете — по крайней мере, после событий в Гонконге — он боялся увидеть мертвые глаза Такабы Акихито…
И вот его кошмар чуть было не воплотился… да нет, скорее — чуть не воплотился полностью. Что с того, что Акихито разговаривает, двигается, дышит, если его глаза — словно засыпаны серым пеплом? Словно его сущность выгорела дотла? Словно он… уже мертв?
И сейчас, глядя на любовника, сломанной куклой застывшего на диване в гостиной, Асами до сих пор не мог прийти в себя. Ведь, если бы не телохранитель, обративший внимание на странности босса, они нашли бы на крыше только мертвое тело… А так… есть надежда, что где-то под слоем пепла еще тлеет уголек пламенной души Такабы Акихито.
И Асами обязан раздуть этот уголек до прежнего яркого пламени, после того, как сам едва не погасил его… А для этого придется довести его… до белого каления…
«Прости меня, Акихито…»
Асами налил виски на два пальца, залпом выпил и едва не закашлялся — отвык от алкоголя. Потом плеснул в бокал еще и практически втиснул его в безвольные пальцы любовника:
— Выпей!
Акихито равнодушно глянул, но покорно выпил виски, словно воду; он по-прежнему казался безучастным, лишь легкий румянец на щеках доказывал, что алкоголь действует. Асами отобрал стакан, поставил его на столик, тяжело вздохнул, собираясь с духом… и, набросившись на Акихито, яростно затряс его за плечи:
— Что ты делаешь, идиот? Что это вообще было — там, на крыше? Больше всего мне хотелось перегнуть тебя через колено и выдрать, как глупого сопляка! Меня остановило только то, что люди будут слишком… деморализованы, увидев, кто ими руководил два года! Ты что — старшеклассница, которой померещилась несчастная любовь? Так надо было вены резать, а не за пистолет хвататься!
Кажется, подействовало: Акихито вскинул голову, а его глаза гневно сверкнули:
— А какое… право ты имеешь… упрекать меня? Ах, да… я же твоя собственность! А ты разве не помнишь, что собственностью не только владеют и пользуются? Что за нее еще несут ответственность? Что за ней ухаживают и ее берегут, если не хотят, чтобы она пришла в негодность? Ну, так я — даже не твоя собственность! — Акихито попытался стряхнуть руки Асами с плеч, но тот не позволил ему даже и пошевелиться. — Я ЖИВОЙ ЧЕЛОВЕК! Слышишь, ублюдок? Если ты… если ты больше не хочешь… быть со мной… из-за того, что я… перестал быть Такабой Акихито… отпусти меня или пристрели к чертям… только прекрати душу из меня тянуть, слышишь?
Акихито почти кричал, вырываясь из рук, глядя с ненавистью и болью сквозь катящиеся из глаз слезы… Асами с трудом удерживал его и думал, что пристрелить стоит его самого — за тупость и жестокость. Конечно: что еще мог подумать мальчишка, если к нему до сих пор ни разу не прикоснулись? Если его избегали, как зачумленного? Перестал быть Такабой Акихито… надо же было придумать!
— Почему ты решил, что ты — больше не Такаба Акихито, малыш? Я так не думаю! И я даже знаю, как это проверить…
Будь, что будет! Ему больше не до гордости, не до сохранности лица… Пусть Акихито, так и быть, узнает, пусть даже посмеется над ним… таким… Это будет ему отличным наказанием…
И Асами, крепко сжав вырывающегося любовника в объятиях, толкнул его на ковер, прижав к полу всем телом, и накрыл его губы своими…

* * *

В начале было отчаяние, затем — страх смерти, потом — смесь облегчения и разочарования… А уже в пентхаусе на Акихито навалилась странная апатия, и ему стало действительно все равно: кто он, с кем он, жив ли вообще…
Он ожил лишь тогда, когда Асами закричал на него — так яростно, словно ему было страшно, как никогда в жизни… И тогда, впервые за два года, слезы неудержимо потекли из глаз Акихито, смывая скопившиеся страх, боль, неуверенность… Кажется, он что-то кричал, пытался доказать, заставить себя услышать… и замер, когда Асами повалил его на ковер и поцеловал. Он уже не верил и не надеялся на какие-либо чувства, особенно, когда чуть было не умер… Акихито вздрогнул: только сейчас он осознал, ЧТО чуть было не случилось на крыше. В самом деле, что на него нашло? Джисей решил написать, застрелиться… еще бы сеппуку сделал или, действительно, вены порезал… как глупая малолетка!
Додумать он не успел — все мысли словно потоком смыло… потоком неожиданной нежности прикосновений Асами, поцелуев Асами, взглядов Асами… Это было так не похоже на тот эмоциональный вакуум, в котором юноша задыхался все это время, и Акихито накрыло: тело, изголодавшееся по ласке, среагировало даже сильнее обычного. Он едва не захлебнулся стоном, вцепился в волосы любовника и, перехватив инициативу, сам стал жадно целовать и гладить отрытые участки кожи… отчего их так мало? Одежда мешает… к чертям ее! Он сорвал с Асами галстук, распахнул его рубашку на груди, порывисто огладив обнажившееся тело… Боги… как он соскучился… Рюичи…
— Акихито… — словно в ответ раздался срывающийся шепот. — Мой… Такаба Акихито…
Асами давно избавил его от одежды и теперь покрывал его тело поцелуями — не пропуская ни сантиметра. Акихито застонал, подставляясь под ласки, дрожащей рукой нащупал член любовника и крепко сжал в кулаке твердеющую плоть.
И с удивлением увидел, как Асами замер, словно заметив нечто необычайное, невероятное, невозможное… и не веря собственным глазам.
— Рюичи? — хрипло позвал Акихито. — Что-то… не так?
Тот очнулся и, улыбнувшись совершенно сумасшедшей улыбкой, облегченно выдохнул:
— Нет… все отлично… все просто замечательно!..
И продолжил целовать, облизывать, прикусывать, пока Акихито, закричав почти в голос, едва не кончил. Тогда Асами придвинулся плотнее, заставил Акихито сжать сразу оба их члена, накрыл его руку своей… и дальше Акихито уже ничего не помнил… но, кажется, кончили они почти одновременно…
Очнулся он спустя несколько мгновений, все еще чувствуя приятную посторгазменную слабость… и внимательный взгляд Асами. Акихито улыбнулся ему… и тут же был крепко схвачен и прижат к ковру знакомой тяжестью горячего тела. Чужие губы невесомо коснулись сначала его губ, потом щеки, проехались к уголку челюсти, легко прихватили мочку уха, а затем шепнули:
— Продолжим?
— А как же! — Акихито, не оставшись в долгу, вернул поцелуй и с удовольствием провел ладонью вдоль тела любовника… А он практически вернул себе отличную форму… совсем как до комы… Надо будет помочь ему поддерживать ее… каждую ночь… Асами довольно улыбнулся, словно подслушал эту мысль, и опять склонился над ним, опаляя кожу жаром поцелуев. Акихито привычно выгнулся, постанывая и требуя дальнейших ласк, когда Асами внезапно остановился и, с легким замешательством в голосе, спросил:
— Акихито? А у нас хоть какая-то смазка в доме осталась?
Акихито рассмеялся:
— Откуда? У твоих запасов вышел срок годности — пришлось все выбросить! Сегодня обойдемся без нее!
— Уверен? — янтарные глаза полыхнули хищным огнем, но Акихито уже давно было им не испугать:
— Еще как уверен! — так же хищно улыбнулся он любовнику и, легко выскользнув из-под него, толкнул его на спину и уселся верхом. — Или ты думаешь, что меня остановит такая мелочь?
— Нет, — выдохнул Асами, привлекая его к себе, — тебя ничто не остановит… ведь ты — Такаба Акихито!

* * *

Наверное, они все-таки перестарались, потому что к вечеру сил не осталось у обоих. Хорошо, хоть после первого раза они перебрались сначала в ванную — где на полтора часа застряли в душе, затем — в спальню… Асами еще по привычке попытался подхватить Акихито на руки… и едва не уронил: то ли от слабости, то ли — оттого, что любовник действительно… возмужал. Внешне. В душе он так и остался прежним мальчишкой — ярким и согревающим душу, как солнечный луч…
Они лежали на беспорядочно скомканных простынях; Асами, поглаживая задремавшего на его груди Акихито по волосам, думал, что кома явно ослабила его мозги, если он вдруг решил, что стал импотентом, даже не убедившись в этом… на практике.
И чуть не уничтожил величайшую ценность в своей жизни…
— Рюичи?
— Что, Аки?
— У тебя ведь были проблемы, да? Ну, с… эрекцией?
Асами недолго поколебался — признаваться или нет? — и честно ответил:
— Были.
— А почему ты сразу не признался?
— Боялся.
— Чегооо? — дремы в глазах у Акихито словно ни бывало. — Ты… боялся? Рюичи, ты что — дурак? Я что, не понял бы?.. В конце концов… у тебя игрушки где-то были… нет, зря я о них вспомнил!
— Ой, зря! — согласился Асами, подминая его под себя и ощущая просто небывалый… подъем. — Но, думаю, я пока смогу без них… обойтись…
— Извращенец! — простонал Акихито, но с готовностью ответил на поцелуй, обхватывая любовника руками за шею и прижимаясь всем телом.
— Акихито?
— Ммм?
— Ты… простишь меня?
— Ох… а, по-твоему, я сейчас занимаюсь с тобой сексом, потому что до смерти ненавижу? Прекрати уже… и продолжай… ааах!
— Как пожелаешь… Малыш, скажи мне…
— Ну, что еще?
— Почему ты больше не фотографируешь?
Акихито замер, высвободился из объятий и сел на постели, растрепав ладонью и без того всклокоченные волосы.
— Я считал, что ты впал в кому из-за меня… а это… было моим наказанием.
— Это было глупостью! — Асами потянул его на себя, крепко прижал к груди и поцеловал. — Поэтому тебе и приходили в голову дурацкие мысли… что ты — больше не Такаба Акихито! Твоя камера — часть тебя… без нее словно чего-то не хватает…
Акихито собирался возразить, да только кто ему позволит… болтать без толку! Нет, Асами найдет его рту лучшее применение… а все остальное они обсудят завтра… Они и так потеряли впустую чертову кучу времени…

14.

Асами проснулся ранним утром, потому что почувствовал, что чего-то не хватает. Не хватало, естественно, Акихито — рядом в постели, а также кофе, аромат которого уже распространился по квартире и волнующе щекотал ноздри. Асами путем нехитрых умозаключений пришел к выводу, что Акихито + кухня = кофе, накинул халат и отправился в пункт два на поиски пунктов один и три.
На кухне он нашел только кофе: от Акихито там оставалась только недопитая чашка, просыпанный сахар на столе и скомканная салфетка на полу. Асами, хмыкнув, убрал беспорядок, налил себе кофе и отправился в квест по квартире — в надежде обнаружить логово своего чудовища. Идти пришлось недалеко: за распахнутой настежь балконной дверью в гостиной виднелась знакомая фигура. Асами тихонько выскользнул на балкон и застыл, прислонившись к дверному косяку.
Выражение «прекрасен, как рассвет» всегда казалось ему несколько пафосным, но сейчас Асами был вынужден признать, что прекрасны оба — и рассвет, и любовник. На Акихито были только старые джинсовые шорты; солнечные лучи окрашивали его кожу в розовато-золотистые оттенки, путались в светлых волосах, зайчиками отражались от объектива фотоаппарата…
«Вот теперь он… совершенен!.. Когда наконец-то стал самим собой…»
Акихито обернулся, почувствовав взгляд Асами, и улыбнулся ему. Он стоял с камерой в руках, как прежде — яркий, солнечный… живой… и у Асами сжалось сердце от мысли, что из-за своей глупости он едва не загасил этот свет… А потом Акихито как-то странно присмотрелся к нему и крикнул, поднеся камеру к глазам:
— Не двигайся!
Асами послушно замер, — от неожиданности — а Акихито продолжал командовать:
— Повернись немного влево… только плечи и голову!.. Теперь посмотри чуть вверх… ага, так!.. Поднеси чашку к губам, но не высоко — лицо не закрывай!.. А теперь — замри!
Асами выполнил приказ и позволил себе пошевелиться лишь после щелчка затвора объектива. Потом одним глотком допил кофе, поставил чашку на подоконник и быстрым движением сгреб довольно сопящее чудовище в охапку, коснувшись губами его волос.
— Рад, что ты вернулся, мой каваи Акихито…
И, игнорируя возмущенное пыхтение: «Асами… прекрати! Дай я хоть проверю, что получилось!..», поволок драгоценную добычу обратно в постель.

* * *

Потом они сидели за завтраком — Акихито категорично заявил, что если он сейчас не поест, то кто-то рискует быть покусанным! — и опять спорили о будущем.
— Извини, Асами… но твоего бизнеса за два года мне хватило с головой! Дай мне тайм-аут… потом я смогу решить, чем мне лучше заняться…
— Хорошо, — покладисто согласился Асами, — я прекрасно понимаю, что тебе необходим отпуск, и завтра…
— Стоп! — перебил его Акихито. — Отпуск необходим не мне! Ты не забыл, что твои люди пахали все это время без выходных, прикрывая мою задницу… и оберегая твою? Сначала в отпуск отправятся Киришима и Суо, а только потом — я!
Асами громко фыркнул, а его любовник сердито насупился:
— Что смешного?
— И ты еще пытаешься уверить меня, что перестал быть Такабой Акихито? Только ТЫ сначала думаешь о других, а потом — о себе! Ну, хорошо, хорошо! — спохватился Асами, примирительно улыбаясь своему сердитому справедливому чудовищу. — Сейчас мы вызовем Киришиму, предупредим, что с завтрашнего дня он в отпуске, а сегодня пусть завершит необходимые дела, согласен?
— Не нужно делать мне одолжений, Асами, — Акихито подняв голову, глянул на любовника, и тот поразился перемене: вместо легкомысленного мальчишки перед ним сидел взрослый человек с серьезным жестким взглядом. — За эти два года я понял простую вещь: если ты будешь справедлив к подчиненным, они пойдут за тебя в огонь и воду… Поэтому я настаиваю: первыми отдыхают Киришима и Суо, а только потом — я! Таково мое мнение… как твоего партнера и преемника. Если ты не согласен…
— Я согласен с тобой, Акихито, — Асами смотрел на любовника с гордостью и восхищением. — Твое решение разумно и справедливо и… я еще не говорил тебе… я рад, что не ошибся, назначив тебя преемником. И я буду счастлив, если ты захочешь стать моим полноправным партнером… и не только в бизнесе!
Акихито опешил и вновь стал похож на мальчишку:
— Эй, Асами… что это только что было? Еще скажи, что ты мне предлагаешь пожениться в Лас-Вегасе… или где там однополые браки разрешены!
— Вообще-то, я имел в виду… хм… равноправие в постели… к тому же, за мной должок… с нашего незавершенного свидания… Но, если ты мечтаешь о свадьбе…
— Да иди ты!.. Я тебе не женщина… извращенец! — Акихито залился краской до корней волос и попытался выскочить из-за стола, но Асами, ухмыляясь, перехватил его и крепко сжал в объятиях:
— Ну, прости! Я не хотел тебя обидеть… хотя… как бы ты смотрелся в белом костюме с розой в петлице…
— А почему тогда не в платье с кружевами? — Акихито все еще сердито хмурился, но даже не пытался вырваться: пальцы Асами делали свое дело, лаская его тело и заставляя плавиться от наслаждения. — А насчет равноправия в постели… не боишься, что я захочу отыграться… за все?
— Не боюсь! — хмыкнул Асами и поцеловал призывно открывшиеся губы любовника.
«Единственное, чего я боюсь — потерять тебя, малыш. А все остальное я переживу!..»

* * *

У Киришимы прямо от сердца отлегло, когда поздним утром Асами-сама вызвал его в пентхаус. Голос босса был, как обычно, вежлив и спокоен, но секретарь, научившийся разбираться в его малейших нюансах, понял, что, кажется, все в порядке.
В гостиной Киришиму встретил хозяин в одном халате и без лишних слов сообщил подчиненному, что с завтрашнего дня тот — в отпуске. На месяц. На все попытки возразить, что отпуск ему не нужен, Асами усмехнулся:
— Это не мое решение, Киришима, поэтому — увы! — я ничем не могу тебе помочь. Ты идешь в отпуск!
— Но… — совершенно сбитый с толку секретарь, нервно поправил очки. — Как вы будете справляться, Асами-сама? И кто вам будет помогать? И кто это… решил, в конце концов?
— Я, конечно! — в дверях гостиной появился растрепанный Акихито, живописно задрапированный в огромную простынь. — Я решил, я буду помогать и, так и быть, я присмотрю за ним!
Киришима перевел взгляд на босса — на ДРУГОГО босса — и увидел, что тот, кажется, уже потерял интерес к разговору, жадно пожирая взглядом привлекательное видение перед собой. Секретарь едва заметно вздохнул и обратился уже к Акихито:
— Но, Такаба-сама, мне кажется, что отдохнуть не мешает в первую очередь вам…
— Прости, Киришима-сан… но я так решил и решения не отменю! Я и так почти две недели бездельничал… Сначала — ты и Суо, потом — я! Так будет справедливо! Сегодня доделаешь все, что нужно и оставишь на моем столе… ты еще не приказал его убрать? — Акихито развернулся к любовнику, а тот только заторможено кивнул, не сводя с него горящих глаз. Ответив на красноречивый взгляд Асами коварной улыбкой, молодой человек снова посмотрел на верного секретаря, с каждой секундой чувствующего себя в комнате все более лишним. — Ну, значит, договорились! Ждем от тебя открытку… хорошо тебе отдохнуть, Киришима-сан! А сейчас… не будем тебя задерживать… а то кое-кто сейчас… хм… ладно… Увидимся через месяц!
Последние слова Акихито выкрикивал уже из коридора, в который его уволок голодный хищник по имени Асами Рюичи. Как только парочка скрылась с глаз, Киришима наконец позволил себе с облегчением улыбнуться. Слава богам, у его хозяина… нет, у его обоих хозяев, все отлично… Надо будет заказать благодарственную службу в храме… и подготовить для Такабы-сама список необходимых дел, о которых надо обязательно напоминать боссу… то есть, Асами-сама… И напоминание об обязательных визитах к Минами-сенсею… и…
Мысленно составляя перечень всего необходимого на время его отсутствия, Киришима направился к выходу из квартиры. Он уже вышел на площадку и вызвал лифт, когда дверь пентхауса настежь распахнулась, и на пороге показался Акихито в знакомом халате, который был ему явно великоват…
— Киришима-сан! — позвал он громким шепотом. — Извини, конечно… но ты не мог бы попросить кого-нибудь из парней купить нам смазку? А то завтра у кого-то рабочего настроения не будет… и сидеть на стуле трудновато… после… уж я-то знаю!..
— Конечно, Такаба-сама! Я сейчас же распоряжусь! — на лице секретаря не дрогнул ни единый мускул. Акихито смущенно поблагодарил его и исчез за дверью.
И только когда лифт понес его вниз, Киришима с удивлением задумался: а кого именно имел в виду Такаба-сама, когда говорил, что тому завтра без смазки будет… тяжело сидеть?

@темы: Видоискатель, yaoi, графоманьчество

URL

12:59

Продолжение

Год и десять месяцев спустя.
Сознание возвращалось медленно, и Акихито, наконец-то открыв глаза, долго разглядывал потолок, пытаясь сообразить, где это он проснулся. Приподнявшись, он обнаружил, что укрыт пледом, но одет… ага, значит, «Шион». Только почему-то он, хоть убей, не мог вспомнить, что вчера… вернее, уже сегодня, ложился в постель… Акихито хмыкнул: «Ох уж эти… заботливые…» и позвал:
— Кен!
На зов в дверь просунулась коротко стриженая голова, и Тохара-младший радостно приветствовал босса:
— Утречка, Акихито-сама! Как спалось?
— На кровати! — фыркнул Акихито. — И тебе доброго утра. Зачем вы с братом вечно меня укладываете? Может, вам стоит сменить профессию: какие бы из вас с Кеничи получились нянечки в детском саду — просто заглядение!
Кенджи широко улыбнулся в ответ:
— Не знаю, как нии-сан, а я точно подумаю над вашим предложением, босс!
Акихито представил высокого мускулистого охранника в халате, кормящим из бутылочки младенца, и весело рассмеялся. Тот присоединился к веселью босса сдержанным фырканьем. Кенджи был единственным подчиненным, который без свидетелей вел себя с немыслимой для телохранителя вольностью, называя начальство по имени и остроумно отвечая на шутки. А это было рискованно — хотя Тохара-младший никогда не переступал допустимых границ, ему бы здорово досталось за фамильярность не только от дядюшки Суо, но и от более сурового и сдержанного старшего брата.
А для его босса такое неформальное общение давно стало настоящей отдушиной. Примерно через месяц после того, как Асами впал в кому, Акихито, в последний раз встретившись с друзьями, объявил, что уезжает из Японии в Америку — работать — и не знает, когда вернется. Они, конечно, потребовали от него обещания писать и звонить, и он даже иногда посылал им весточки — с телефона, который нельзя было отследить. Как бы ни было тяжело Акихито обманывать друзей, он предпочел отдалиться от них — чтобы не повторилась история с их захватом в заложники. И то, что в его окружении нашелся человек, с которым можно по-человечески поговорить и посмеяться, было настоящим подарком судьбы.
Акихито вообще стал во многом себе отказывать: в общении — только по делам бизнеса, в еде — ровно столько, чтобы поддержать форму и никаких вкусностей! А самое главное — вот уже почти два года не притрагивался к фотоаппарату, считая это своим наказанием за то, что подставил Асами. Он даже никогда не пользовался камерой в мобильном, хотя тосковал по любимому делу не меньше, чем по Асами… нет, не сметь думать об этом!..
Встряхнувшись, Акихито наконец сполз с кровати — что-то он теряет форму… надо больше заниматься! — и отправился в душ. Вернувшись, он застал на постели смену одежды, на столе — завтрак, а на лице телохранителя — укоризну:
— Вы совсем забросили занятия, Акихито-сама. Я понимаю, что у вас много дел, но…
— Кенджи, даже не начинай! Для чтения нотаций у меня есть Киришима!
— Вы — босс, вам виднее.
— Ой, лучше сразу признайся, что сам мечтаешь боккеном помахать! Вот разгребусь с делами — и поедем в Тама… если, конечно, ты будешь со мной в этот день, а не Кеничи!
— Злой вы, Акихито-сама… — пробурчал охранник, безуспешно пытаясь изобразить на лице смертельную обиду. — Уйду я от вас… в нянечки!
Еще одной отдушиной в нынешней нелегкой жизни Акихито было маленькое додзе на окраине Токио — его первая и единственная крупная покупка для личного пользования. Братья Тохара полностью разделяли его детскую любовь к кендо и с удовольствием взяли на себя роль спарринг-партнеров. Вот только дела не давали съездить туда вот уже больше недели… Ладно, выберемся как-нибудь!
Акихито наскоро проглотил завтрак, привел себя в порядок и направился в офис навстречу поджидающим его Киришиме, делам и новому дню.

* * *

За два года Киришима не растерял ни капли своего педантичного профессионализма — или, как в минуты раздражения думал Акихито, занудства. Нет, он, конечно, был благодарен секретарю за его неоценимую помощь, но иногда хотелось, чтобы тот был менее… безупречным.
— Доброе утро, Такаба-сама! Вы опять засиделись допоздна? Прошу вас все же больше отдыхать, потому что…
— …Асами-сама был бы недоволен! — закончил его фразу Акихито. — Я еще не забыл об этом, Киришима-сан. Давай не будем терять время на нотации и займемся делами! Что на сегодня?
— На утро у вас ничего не запланировано, но вам предстоит очень насыщенный вечер. Поэтому, я бы порекомендовал вам навестить Асами-сама сейчас. По дороге вы как раз успеете ознакомиться с необходимыми на вечер документами.
— Хорошо, поехали. Что… сообщает Суо?
— Без изменений, Такаба-сама. Мне очень жаль.
Акихито молча кивнул; беззаботного утреннего настроения — как ни бывало. «Без изменений…» Каждый его день начинается с этой проклятой фразы! Вот уже два года Асами лежит в своей палате, больше похожей на номер-«люкс», и, несмотря на все усилия медиков и астрономические суммы, идущие на поддержание его организма — «без изменений»… А Акихито каждый день, сохраняя на лице видимость спокойствия, заходит к нему, садится у постели, берет за руку и говорит, говорит, говорит… Может, та статья — вранье, и люди в коме на самом деле ничего не слышат и не чувствуют? Иначе, Асами давно уже открыл бы глаза и заявил что-то вроде: «Малыш, ты опять не можешь без меня справиться?»
По дороге в больницу Акихито честно пытался читать, но бумаги валились из рук, а знаки никак не хотели складываться в хоть одно понятное слово. Встретивший их у входа Минами-сенсей совершенно заболтал его, рассказывая о том, в каком идеальном состоянии — для человека в коме! — находится пациент. Акихито разозлился, но сдержал порыв наорать на врача: тот же не мог знать, что в идеальном состоянии Асами сейчас бы выходил из душа в полотенце вокруг бедер, вытирая вторым растрепанные мокрые волосы…
Картинка перед глазами казалась настолько реальной, что юноша почувствовал прилив крови к щекам и… ой! Только не сейчас! Брюки неожиданно показались невыносимо тесными; Акихито до боли прикусил щеку изнутри, чтобы хоть немного отвлечься от неуместного возбуждения. Когда у него последний раз было… хоть что-то, напоминающее секс? Совсем недавно заботливый, как нянюшка, Киришима, случайно заставший Акихито за попыткой снять напряжение с помощью руки, заикнулся о том, что Такабе-сама стоило бы воспользоваться профессиональными услугами… Естественно, имелись в виду девушки — «даже Асами-сама не возразил бы…» Акихито, пунцовый от стыда, потребовал от секретаря больше не поднимать эту тему, быстро уединился в туалете, где довел начатое до конца, и дал зарок следующий раз обязательно запереться на защелку…
Сцепив зубы, молодой человек решил гордо проигнорировать несвоевременные проявления физиологии, сдержанно кивнул все еще болтающему Минами-сенсею и вошел в палату Асами.

* * *

Здесь, как обычно, было тихо… не считая звуков работающей аппаратуры. Акихито присел на стул рядом с постелью и взял в ладони холодные неподвижные пальцы… Ему кажется, или Асами за это время стал меньше ростом? Сложно сказать… лежа человек воспринимается взглядом совсем по-другому, чем стоя. Был, конечно, способ проверить — лечь и рядом и убедиться, что, как прежде, достаешь макушкой уровня его брови… Акихито хмыкнул, представив поднявшийся в этом случае переполох среди персонала, возмущенное кудахтанье Минами-сенсея, понимающие взгляды Киришимы и Суо… Искушение лечь рядом и прижаться к телу любовника было очень сильным, но Акихито позволил себе лишь крепче сжать расслабленную ладонь Асами одной рукой и погладить его по щеке другой. Гладкая… его бреют, наверное, каждый день… Юноша судорожно вздохнул, печально улыбнулся и заговорил:
— Привет, старый извращенец! Как ты… там? Интересно… ты меня слышишь вообще, или я почти два года со стенами разговариваю? Если бы ты знал… если бы ты знал, как я устал, Асами! Устал и… соскучился… да, я это признаю! Я так скучаю по тебе… по твоему хмыканью, по твоим подколкам и даже по проклятому сигаретному дыму! Мне иногда так хочется, чтобы ты снова решал все за меня, удерживал от глупостей и… любил всю ночь напролет так, чтобы небесам жарко стало!.. Возвращайся… возвращайся скорей, слышишь?!
Акихито, сам не понимая, что это на него нашло, склонился к лицу Асами и поцеловал в уголок рта — насколько позволяла трубка ИВЛ. Затем отпрянул, словно очнувшись от наваждения, и негромко рассмеялся:

— Вот я идиот, да? Сказок в детстве перечитал, не иначе! Ладно, извини… мне пора бежать — бизнес не ждет… твой бизнес, кстати! Я держу слово, не волнуйся! Если смогу, забегу еще вечером, расскажу, как день прошел… будем надеяться, что удачно. Увидимся, Асами… обязательно!..

Последний раз сжав пальцы любовника, Акихито пружинисто поднялся и твердым шагом покинул палату, приготовившись хладнокровно встретить любой удивленный или негодующий взгляд — о том, что за ними наблюдали, ему было прекрасно известно.
И, конечно же, он не заметил ни другой тональности писка кардиомонитора, ни изменившейся кривой линии показателей на экране, ни того, как практически незаметно дрогнули веки лежащего в палате человека…

Темнота была настолько плотной и вездесущей, что казалась материальной. Асами не мог с уверенностью сказать, сколько уже времени он стоял — висел? плавал? — в общем, находился внутри нее. Иногда ему казалось, что его бессловесно, беззвучно куда-то приглашают, уговаривая смириться и не сопротивляться, и тогда вязкое ничто словно начинает его засасывать. И только он начинал думать, что, может, стоит прекратить бессмысленное сопротивление и поддаться, как слышал голос Акихито. Тот доносился до него издали: иногда что-то рассказывая, иногда — привычно беззлобно поругивая, иногда — задорно насмехаясь… А иногда Акихито звал его, просил вернуться — откуда-то или куда-то — и тогда Асами снова и снова рвался на его зов, но почему-то никак не мог даже приблизиться…
Когда Акихито позвал его очередной раз, Асами с ужасом услышал в его голосе невыносимую усталость, боль, страх, надежду… Неужели, пока он прохлаждается… где-то, его малыш очередной раз попал в беду? Нет, к черту — он должен выбраться отсюда, где бы это «здесь» не находилось, должен убедиться, что его личное чудовище в порядке и в безопасности… Асами напряг все свои силы — какими призрачными они казались! — и упрямо рванулся в ту сторону, откуда раздавался зов…
…И, с трудом открыв глаза, тут же закрыл их снова — таким нестерпимо ярким после густой бархатной тьмы показался приглушенный свет плафона в больничной палате…

* * *

Когда глаза привыкли к свету, Асами попытался оглядеться вокруг и с ужасом понял, что с трудом поворачивает шею — словно к ней крепилась не его голова, а каменная глыба. Первая попытка поднять руку оказалась неудачной; Асами, стиснув зубы, снова и снова пытался заставить работать непослушную конечность, чтобы дотронуться до себя и убедиться, что…
«…я не парализован!»
Негромкий звук, отличавшийся от писка и механического шипения аппаратуры, привлек его внимание. В палату зашла медсестра, держа в руках небольшой поднос, накрытый марлей. Оставив ношу на столике у стены, девушка бросила привычно равнодушный взгляд на экран монитора, на секунду замерла, а потом, быстро обернувшись к лежащему пациенту, встретилась с ним взглядом. Какое-то мгновение они молча разглядывали друг друга, но, как только Асами попытался заговорить, медсестра молнией выскочила в коридор и закричала:
— Минами-сенсееей! Пациент… Асами-сама очнулся! Хвала всем богам, он наконец-то пришел в себя!!!
Начавшаяся через некоторое время суматоха заставила Асами прийти к неутешительному выводу: он слишком долго был без сознания. Наверное, не меньше недели — судя по взволнованному лицу доктора Минами, несолидно прибежавшего на зов в перекошенном халате, и отчаянным уговорам медсестры за его спиной, пытавшейся удержать кого-то от проникновения внутрь: «Не входите, пожалуйста! Прошу вас, господин! Пока нельзя!»
— Ох, Асами-сама! Вы, конечно, любите запугать людей, но на этот раз вы превзошли сам себя! Как самочувствие? Есть боли? Что вы чувствуете, когда я сгибаю ваш палец? — слова вылетали изо рта Минами-сенсея со скоростью пулеметной очереди. Когда же врач склонился над Асами, чтобы посветить фонариком в его зрачки, тот не выдержал и, подняв наконец-то руку, с трудом вцепился пальцами в отворот халата:
— Что… с… Аки…хито?..
— Такабой-саном? Он был у вас два часа назад… не беспокойтесь, ваши люди уже сообщили ему радостную новость! Думаю, он скоро примчится сюда… ох! Я, кажется, догадываюсь: вы подумали, что он мог пострадать в перестрелке, из-за которой вы сюда попали? Тогда, боюсь, что у меня для вас две новости: во-первых, Такаба-сан тогда не пострадал, а во-вторых… мужайтесь, Асами-сама! Со дня той перестрелки прошло два года!

* * *

Хори-сан, управляющий отеля в Кагаве заунывным голосом перечислял цифры доходов и расходов за последнюю неделю и изо всех сил пытался доказать, что такой дисбаланс показателей — норма для мертвого сезона. Он ужасно раздражал Акихито; иногда хотелось приказать вышвырнуть его с должности, а иногда и… Мысль об убийстве заставила его вздрогнуть… прошло больше полутора лет, а ему все мерещится мертвый Одзава с пулевым отверстием во лбу и собственные трясущиеся руки… Нет, теперь он хорошо понимает, что воскликнуть в сердцах «убил бы его!» — одно, а самому нажать курок — совсем другое… И, как ему не противен этот трусливый нечистый на руку тип из Кагавы, даже приказать его пристрелить у него язык не повернется. А вот провести аудит — это можно…
— Спасибо, я услышал достаточно! Но, боюсь, что все ваши аргументы неубедительны, Хори-сан. Я буду вынужден проверить ваши расчеты… сегодня же. Киришима-сан, пошли людей в Кагаву… а Хори-сан пока задержится в Токио. Да, перекройте ему доступ к телефону и другим средствам связи… вашей супруге обязательно сообщат, что вы задержитесь, Хори-сан!
И, пока впавшего в ступор управляющего бесцеремонно обыскивали и выводили из помещения, Акихито обвел взглядом притихших менеджеров других иногородних владений Асами, собравшихся в зала заседаний.
— Надеюсь, все присутствующие учтут ошибки своего коллеги. Следующий, пожалуйста!
Люди за столом переговоров испуганно переглянулись: никто не решался первым приступить к отчету после подобной демонстрации неудовольствия Такабы-сама. Но судьба сегодня явно над ними сжалилась: раздавшийся звонок мобильного заставил Акихито нахмуриться и поспешно ответить:
— Что-то случилось, Суо?
Сбивчивый голос из динамика сообщил нечто такое, что заставило сурового «Такабу-сама» по-детски открыть рот, а потом громко закричать на все помещение:
— Не может быть!!! Суо… это правда?!! Да, я немедленно еду!..
Нажав отбой, Акихито вскочил из-за стола и схватил за плечи недоумевающего секретаря:
— Киришима! Он очнулся, слышишь?!! Он заговорил!
Потом он, опомнившись, но, так и не сумев вернуть утраченного самообладания, обернулся к изумленным служащим:
— Господа… только что… Асами пришел в себя! — и, переждав первые радостные возгласы, продолжил: — Я вынужден перенести нашу встречу, но прошу вас не покидать столицу, не отчитавшись! Киришима-сан уведомит вас о времени следующего заседания, а пока… прошу меня простить!
Акихито сорвался с места и, как на крыльях помчался к лифту, крикнув по дороге: «Жду в машине, Киришима!»
Киришима, взволнованно поправляя очки, быстро забронировал присутствующим места в одном из токийских отелей Асами и, повторив предупреждение не покидать Токио, поспешил присоединиться к изнывающему от нетерпения Акихито.

* * *

Два года? Два года… Два года!
Асами не мог поверить. Даже когда Минами-сенсей продемонстрировал ему экран мобильного, на котором красовалась невозможная дата… Он два года провалялся в отключке на больничной койке, а тем временем… Отчаянно хотелось схватиться за голову или кого-нибудь пристрелить! Но Асами был настолько слаб, что с трудом поднимал руку — где уж тут оружие удержать!
Он практически не слушал успокаивающую болтовню врача о том, что благодаря новейшим технологиям, его мышечный тонус быстро восстановится, и Асами-сама встанет на ноги через считанные недели… Состояние собственного организма сейчас очень мало волновало Асами. Что же стало с его бизнесом? Его людьми? С… Акихито?
Из-за дверей палаты раздался шум, а затем внутрь ворвался неудержимый светловолосый вихрь:
— Асамиии!
Акихито подскочил к кровати, крепко сжал протянутую ему навстречу руку и прижал пальцы любовника к своей щеке:
— Долго же ты отдыхал, ублюдок! Отсыпался за все бессонные ночи, да? Еще, наверное, авансом? Черт, Асами! Я чуть было надежду не потерял… а ты… Ну, скажи хоть что-нибудь!
Асами молчал, ошеломленный таким знакомым потоком замаскированного грубостью беспокойства, и жадно разглядывал свое невозможное чудовище. Первой мыслью было: «А малыш вырос!» Нет, он, конечно, понимал, что Акихито когда-то возмужает и перестанет напоминать подростка… но, если бы это происходило день за днем у него на глазах, принять изменения было бы проще… А так… Асами улыбнулся, глядя в родные пылающие серые глаза, провел непослушными пальцами по гладкой горячей щеке и хмыкнул:
— Так ты… скучал по мне, малыш?
— Ничего подобного! — надо же, реакция на эту фразу осталась неизменной! — Хоть ночами спать спокойно можно было… наконец!
Поверить в искренность этих слов явно не давали радостно заблестевшие глаза и дрожащая рука, крепче прижавшая чужую ладонь к заалевшей щеке. Асами не отказал себе в удовольствии отпустить пальцы в путешествие со щеки на шею… кто научил Акихито носить эти водолазки с высоким воротом? Так до кожи не добраться!.. К удивлению Асами, обычного отклика определенной части его тела не последовало… Хм… одно прикосновение к любовнику — и он совсем забыл, что только вышел из комы… естественно, что не все будет… работать! Ну, посмотрим, как подействует обещанные чудо-средства Минами-сенсея…
А тот, деликатно кашлянув, напомнил о своем присутствии:
— Как ни жаль, должен вас прервать… Нужно провести полный осмотр Асами-сама… и немедленно приступить к его реабилитации! Вы можете навестить его завтра, Такаба-сан, а сейчас…
— Еще кое-что, Минами! Я должен… немедленно увидеть Киришиму, чтобы…
— Вы НИЧЕГО сейчас не должны делать, Асами-сама, кроме того, что разрешу вам я! Никаких дел, никаких бумаг, никакого Киришимы-сана! Я, конечно, не знаю и не хочу знать подробностей ваших дел, но… Вы лежите в своей личной палате, за вами ведется качественный и весьма дорогостоящий уход, да и я, поверьте, вожусь с вами не только по дружбе — мои гонорары по-прежнему регулярны и существенны! Разве это не свидетельство того, что ваши денежные дела в полном порядке? Ваши подчиненные прекрасно справлялись без вас эти два года — позвольте им потрудиться самим еще недельку! А когда окрепнете настолько, что сможете самостоятельно сидеть и крепко держать в руках хотя бы карандаш… тогда делами и займетесь!
Акихито, восхищенно открыв рот, зачарованно слушал, как сердитый эскулап отчитывает великого и ужасного Асами Рюичи — на его лице так и читалось: «А я думал, что только мне так позволяют…» Сам Асами, прищурившись, сверлил личного врача пристальным взглядом, от которого другие трепетали, и… слегка улыбался уголками губ:
— Сенсей, я действительно… отвык от такого обращения…
— Ничего, Асами-сама, вам придется потерпеть меня некоторое время… пока на ноги не встанете! Вы, естественно, всегда можете сменить меня на какого-нибудь болвана, который будет лебезить перед вами… да только вы сами не захотите, не так ли?
— Пожалуй, нет… нужно присматривать за вами, сенсей, пока вы не разозлили кого-нибудь из пациентов настолько… чтобы ему захотелось пристрелить вас!
— Вот видите? Мы с вами не можем друг без друга обойтись!
Акихито не выдержал проявления столь высоких отношений и рассмеялся. Минами-сенсей тотчас обернулся к нему:
— Вы еще здесь, Такаба-сан? Я же вас просил… давайте, давайте — на выход!
Акихито, подталкиваемый в спину неумолимым доктором, виновато улыбнулся и исчез за дверью. Асами с трудом поднес к лицу пальцы, вдохнул оставшийся на них знакомый запах любовника и прикрыл глаза. Как хорошо наконец-то вернуться назад…

«Боги, неужели все закончилось? Эти два кошмарных года — позади?»
Акихито хотелось кричать во все горло от радости и пройтись «колесом» по всему больничному коридору… Но тогда Минами-сенсей приказал бы надеть на него смирительную рубашку и вколоть успокоительное… и был бы абсолютно прав! Поэтому Акихито просто уселся в одно из кресел в холле перед палатой Асами и, прикрыв глаза, попытался привести в порядок растрепанные чувства.
«Радость — радостью, но будем рассуждать логически. Асами пришел в себя — ура! Но: он не встанет завтра с постели, наплевав с высоты Фудзи на распоряжения Минами-сенсея — так только в кино бывает! Что там было про кому в медицинской энциклопедии? Мышцы сильно расслабляются, а потом плохо… работают — кажется, так… То есть, ему понадобится не меньше месяца, чтобы хоть как-то двигаться, а не то что ходить и…»
От одной мысли о том, что еще отлично получается у Асами, Акихито залился румянцем, но волевым усилием прогнал из головы «весенние картинки» с участием любовника и себя самого и продолжил размышлять:
«Значит, пока Асами не сможет передвигаться хотя бы в инвалидной коляске, доктор к работе его не допустит… а этот сможет! То есть, я опять какое-то время буду руководить его бизнесом. А теперь главный вопрос: как Асами на это отреагирует?»
Акихито попытался представить реакцию любовника на то, что его «личное чудовище и наказание» — акула бизнеса… и почему-то ничего хорошего в голову не приходило.
«А зачем ему вообще об этом знать? Он распорядился, чтобы при мне — наследнике — делами управлял Киришима? Отлично, именно так все и было! А я просто щеки надувал перед подчиненными и деловыми партнерами! Такой расклад ему больше понравится… наверное…»
Акихито, повеселев, кивнул сам себе… а потом вспомнил, что Асами ВСЕ и ВСЕГДА узнает. То есть, если ему скажет об этом он один, то тот еще и не поверит. Поэтому, предстоит еще одно очччень трудное дело — уговорить Киришиму.

* * *

— Но, Такаба-сама… откуда такая странная идея? Почему вы думаете, что…
Киришима, в буквальном смысле загнанный в угол — в коридоре клиники — с недоумением выслушивал своего босса… вернее, младшего из них.
— Пожалуйста, Киришима-сан! Ведь именно так Асами распоряжался — Отани-сенсей подтвердит! Ну, сам посуди: я — заноза в заднице и легкомысленный балбес… и вдруг — успешный бизнесмен! Человек из комы только вышел, у него психика ранимая — а вдруг, опять в нее впадет… от потрясения?
— Вы напрасно дурачитесь, Такаба-сама: все, кто с вами работал, подтвердят ваши блестящие способности и…
— Нет-нет-нет, Киришима-сан! Я — Такаба Акихито, вольный фотограф… таким я должен быть для бизнесмена Асами Рюичи! Разве ты не хочешь, чтобы все было, как раньше? Я вот — очень хочу!
Киришима тяжело вздохнул и поправил очки. Кажется, он напрасно боялся, что Такаба-сама перестанет быть собой за эти два трудных года… только ему могла придти в голову подобная нелепость!
— Все равно, Такаба-сама, я считаю, что вам нечего стыдиться своих успехов! Вы могли бы даже поступить в университет, получить образование и стать совладельцем…
— Киришима! Как ты не понимаешь: ТАКОЙ я буду ему НЕ интересен!
Акихито сердито глянул на растерявшего всю невозмутимость секретаря и вздохнул:
— Прости, что накричал, Киришима-сан, но… я действительно боюсь, что Асами… ему нравится быть сильным, всезнающим и всемогущим… а таким он может быть только рядом с глупым мальчишкой, влипающим в неприятности. Поэтому прошу: давай сделаем вид, что ты все разруливал, а я только видимость создавал, а?
Теперь Акихито смотрел на верного секретаря такими умоляющими глазами, что дрогнуло бы даже каменное сердце. Сердце же Киришимы было самым обыкновенным…
— Хорошо, Такаба-сама, я согласен. Надеюсь, что ни вы, ни я… что мы не пожалеем об этом решении…

* * *

Милостивые боги, как он ненавидит больницы, врачей, осмотры и все эти проклятые процедуры! И, самое ужасное: на этот раз он не сможет послать всех к черту и уйти… даже уползти далеко не получится!
Асами не просто злился — он был близок к бешенству оттого, что не мог выплеснуть свою злость. А еще чертовски хотелось курить, лично проверить состояние своего бизнеса и… Акихито.
Когда он заикнулся о сигаретах, Минами, посмотрев на него, как на слабоумного, заявил: «Только тогда, когда вы самостоятельно дойдете до места для курения!» — и предложил в качестве альтернативы никотиновый пластырь.
Впущенный на третий день к нему в палату Киришима принес годовые отчеты в электронном виде — на планшете — но это было не то. Нет, он не сомневался ни в верности секретаря, ни в его деловых способностях… но так хотелось лично объехать владения, проверить все бумаги, сидя напротив трепещущих под его взглядом подчиненных…
А Акихито… Он приходил дважды в день — утром и вечером, радостно ему улыбался, садился рядом, держа за руку… Мальчишка и раньше не любил публичного проявления чувств, а теперь вел себя еще сдержанней, и даже обычные поддразнивания не помогали. С одной стороны, он вроде оставался прежним Акихито: строптивым, непредсказуемым и острым на язык, но, в то же время — стал более закрытым, рассудительным, со взрослым серьезным взглядом…
А больше всего Асами пугали не изменения в его любовнике, а своя реакция на него. Когда он впервые после выхода из комы притянул Акихито к себе и жадно поцеловал, получая от юноши активный радостный отклик, то с ужасом понял, то привычного небывалого подъема в… паху — нет. Тогда Асами списал это на последствия все той же комы и, так сказать, неразработанность… определенной группы мышц. Осторожные расспросы Минами-сенсея вызвали у того понимающий взгляд и предложение привести специалиста. Насчет специалиста Асами обещал подумать, а любые поползновения в сторону любовника с тех пор прекратил — чтобы не разочаровать ни его, ни себя.
Если Акихито это и удивляло, то виду он не подал, а по-прежнему весело дразнил Асами, описывая в красках, как будет возить его в инвалидной коляске и кормить с ложечки… если тот будет упрямиться и не выполнять распоряжений доктора. Асами делал вид, что гневается, а сам был благодарен любовнику за такую поддержку — она не задевала его гордость так, как откровенная жалость, но заставляла стремиться к скорейшему выздоровлению.
«Вот тогда будет моя очередь дразнить тебя, мое маленькое чудовище!»
И, пока ему проводили очередную процедуру — пусть не болезненную, но малоприятную — Асами лежал, прикрыв глаза, и старательно глушил зарождающееся внутри раздражение — ему понадобится очень много терпения, чтобы вернуть свою прежнюю форму, образ жизни… и их обычные отношения с Акихито.

* * *

Отодвинув в сторону ноутбук, Акихито устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Зря он думал, что как только Асами придет в себя, все станет по-прежнему. Нет, он помнил о том, что реабилитация любовника займет приличный кусок времени, а ему снова придется заниматься делами… хотя Киришима ненавязчиво и взял часть работы на себя. Что-то… было не так: Акихито никак не мог понять, что именно. Конечно, Асами, даже провалявшись два года в коме, умудрился остаться прежним самодовольным ироничным ублюдком… и слава богам за это! Но что-то все равно тревожило, раздражая, как ноющий кариозный зуб. Акихито передернуло от сравнения — бррр! нашел о чем вспомнить! — и решил подумать над своими неясными ощущениями позже. Сейчас ему лучше…
— Не пора ли вам домой, Такаба-сама? Уже поздно, а у вас был довольно тяжелый день.
Акихито вздрогнул от неожиданности и открыл глаза: когда Киришима успел войти? Тот стоял у стола живым воплощением укоризны и, казалось, был решительно настроен отправить юного хозяина спать в пентхаус.
— А как насчет тебя, Киришима-сан? Сомневаюсь, что ты проводишь на работе меньше времени, чем я! Ты когда-нибудь отдыхаешь?
— Конечно, Такаба-сама, не беспокойтесь. Я уже вызвал машину — вы можете ехать. Если остались какие-то нерешенные вопросы — отложите их до завтра, ничего страшного. Прошу вас!
Акихито душераздирающе зевнул и выбрался из-за стола, по дороге прихватив висевший на спинке кресла пиджак:
— Хорошо, мамочка, как скажешь! Только… ты тоже можешь идти!
— Благодарю Такаба-сама, спокойной ночи.
— Ага… и тебе — спокойной…
«Как же… никуда этот трудоголик не пойдет! — сонно думал Акихито, привычно забираясь на заднее сидение машины и отмахиваясь от помощи Тохары Кеничи. — Как только Асами вернется к делам, надо будет уговорить его дать Киришиме отпуск… на месяц! То-то у него будет… лицо! И Суо тоже не мешает отдохнуть! А этот лентяй, прохлаждавшийся два года, пусть вкалывает!»
Улыбка тронула губы юноши, когда он представил любовника, работающего в гордом одиночестве в пустом офисе, а Киришиму и Суо — развалившихся в шезлонгах где-то под тропическим солнцем… А сам он, наверное, возьмет фотоаппарат и…
Додумать Акихито не успел — глаза от усталости закрылись сами собой, и сон окончательно сморил его. А Кеничи, обеспокоено глянувший на босса в зеркало заднего вида, остановил машину и, покинув водительское сидение, осторожно, чтобы не разбудить, устроил спящего поудобнее. Кажется, сегодня опять его очередь укладывать Такабу-сама… ну да ладно, им с братом не привыкать! Хорошему человеку и услужить приятно, а в том, что дядюшка Суо устроил их к самому лучшему хозяину на свете, старший из братьев Тохара не сомневался ни секунды…

Терпения Асами хватило ровно на три месяца, а потом он просто поставил лечащего врача перед фактом: он покидает клинику, и дальнейшее лечение будет проводиться в домашних условиях. А если Минами-сенсей сомневается в том, что пациент достаточно восстановился, Асами может ему продемонстрировать прицельную стрельбу по движущейся мишени… а на роль мишени как раз чудесно подойдет один надоедливый доктор! В ответ на угрозу упомянутый доктор насмешливо фыркнул, заставил строптивого пациента пройти все мыслимые и немыслимые анализы, придирчиво изучил их результаты и махнул рукой: «Свободны, Асами-сама! Только потом извольте не жаловаться!» Киришиме был вручен лист с врачебными предписаниями и озвучена убедительная просьба — регулярно привозить упрямого босса на обязательные осмотры. А сам Асами нашел в кармане пиджака упаковку таблеток и рецепт с карандашной пометкой на обороте: «Если не поможет, обратитесь…» — и телефон известного в Токио специалиста по половым проблемам.
Как только лимузин отъехал от клиники, Киришима решил уточнить маршрут:
— В пентхаус, Асами-сама?
— Нет. В «Шион».
Киришима удивленно взглянул на босса, но промолчал: Такаба-сама ведь попросил держать в секрете, что он сегодня остался дома, чтобы приготовить ужин — «ничего такого, но надо же как-то отпраздновать!» К тому же, он прекрасно понимал чувства хозяина: как бы ты не доверял подчиненным, но после такого долгого отсутствия хочется поскорее убедиться, что все в порядке — собственными глазами!

* * *

В вестибюле собрались, казалось, все сотрудники «Шиона» — от главного менеджера до уборщика — и Асами вздрогнул от неожиданности, когда многоголосый хор приветствовал его:
— С возвращением, Асами-сама!
Губы бизнесмена тронула еле заметная улыбка — многие служащие увидели это зрелище впервые за все время работы:
— Благодарю!
«Я дома!»
Асами, опираясь на трость и поддерживаемый за локоть Киришимой, прошествовал до персонального лифта с видом короля, вернувшегося из изгнания, и уже внутри тяжело привалился к стенке. Ходьба давалась ему с трудом, но он категорически отверг предложение передвигаться в инвалидном кресле. Кажется, к вечеру ему придется об этом пожалеть!
Кабинет встретил хозяина безупречным порядком… хотя две необычные детали в интерьере имелись: букет цветов на столе и еще один стол, стоящий вплотную к первому. Киришима, заметив удивленный взгляд хозяина, пояснил:
— Цветы преподнесены вам от имени всех сотрудниц, Асами-сама… примите их — так они выразили свою радость от вашего возвращения! А второй стол был поставлен для Такабы-сама — он отказался занимать ваш.
Асами невольно улыбнулся, представив с каким видом любовник потребовал оборудовать ему персональное рабочее место — наверное, кричал, что не сядет за чужой стол, тем более, когда хозяин отсутствует! Кстати, а где сам Акихито?
Телефон во внутреннем кармане пиджака тут же завибрировал — конечно, стоило только вспомнить!
— Слушаю.
— Ну, как, ваше величество — твое королевство в полном порядке? Нерадивые придворные ничего не напутали в твое отсутствие?
— Еще не знаю: скажу, когда проверю все документы! Где ты, чудовище?
— Дома, где же еще! Не возражаешь, если я сегодня не приду? А вечером тебя будет ждать сюрприз!
— Даже не знаю: это больше интригует или пугает?
— Вот и мучайся до вечера! Ладно, я пойду… нет, еще кое-что! Не передашь трубку Киришиме?
Асами удивился — и давно у них с Киришимой секреты от него? — но без возражений передал трубку секретарю. Тот, внимательно выслушав, несколько раз произнес: «Хорошо, Такаба-сама!» и, дав отбой, вернул мобильный хозяину.
— Такаба-сама сообщил мне, что закончил просматривать отчеты за прошлый месяц и попросил меня убедиться, что не пропустил никаких ошибок, Асами-сама. Что насчет вас, господин? С чего вы хотите начать?
Асами очень хотел сказать: «С самого начала!», но обижать недоверием верного секретаря не стоило. Вместо этого он откинулся на спинку кресла и спросил:
— Ты мне еще не рассказывал, как Акихито жил без меня все это время, Киришима. Итак? Надеюсь, что хоть какой-то толк от его помощи в делах был?
— Конечно, Асами-сама! — ему показалось, или секретарь ответил слишком поспешно? Наверняка бедняге приходится переделывать большую часть работы… ну, не важно — из его чудовища неважный бизнесмен, хоть еще тот пройдоха! — Такаба-сама был очень расстроен тем, что вы долго не приходите в себя… и считал себя в этом виновным…
«Виновным? Глупый малыш! Только он способен обвинить себя в чужом злом умысле!»
— Примерно через неделю он пришел в «Шион» — как раз присутствовал Отани-сенсей, который сообщил о ваших распоряжениях… на такие случаи. Такаба-сама предложил свою посильную помощь… и я принял ее…
«И явно потом об этом пожалел, но не решился отказать наследнику…»
— Чем он еще занимался, Киришима? Я не поверю, что этот магнит для неприятностей за два года умудрился никуда не влезть! Вам с Суо явно пришлось…
— Вы ошибаетесь, Асами-сама! Такаба-сама… несчастье с вами сделало его ответственнее, и он почти никуда не выходил: только ездил в «Шион» и к вам в клинику. Нам почти не пришлось за ним присматривать… к тому же, он настоял на том, чтобы Суо находился при вас…
— Вот как? Ты умудрялся справляться с делами и еще приглядывать за этим чудовищем?
— Суо хорошо позаботился об охране Такабы-сама: он приставил к нему телохранителями сыновей своей двоюродной сестры. Обо всех происшествиях братья Тохара были проинструктированы сообщать немедленно — Суо или мне.
— Хорошо… хотя мне до сих пор не верится, что все было так гладко!
— Был один… инцидент… — и Киришима, после недолгого колебания рассказал о встрече в Сангюбаши и всех ее последствиях. И испуганно замолчал, увидев потемневшее от гнева лицо хозяина. А тот, наконец-то добравшись до пачки любимого Danhill, выкурил две сигареты подряд и только потом заговорил:
— Как… этот случай отразился на Акихито?
— Лекарство, выписанное Минами-сенсеем помогло… но с тех пор Такаба-сама никогда не пользовался пистолетом, хоть и носил его с собой.
— А… была необходимость?
— Слава богам, нет!
«Действительно — слава богам! Надо будет обязательно поговорить с ним… об этом!»
— Хорошо, Киришима… А сейчас давай займемся делами!
Асами потянулся за ноутбуком и не заметил мелькнувшего на лице секретаря облегчения — Киришиме очень не нравилось обманывать босса, но и обещание, данное Такабе-сама, нарушать не хотелось…

* * *

Акихито не готовил уже целую вечность и поэтому с удовольствием гремел посудой на кухне, напевая какой-то попсовый мотивчик, услышанный по радио. Сегодня у него настоящий выходной, — первый за два года — и он может его провести как захочет! Ладно… не совсем: больше всего на свете ему бы хотелось схватить камеру и выскочить в ближайший парк и снимать там… да что угодно — деревья, птиц, людей, небо… Но, во-первых, за ним потащится Кен — а удобно, что братья охраняли его по очереди, и их имена начинались одинаково: можно называть обоих одним сокращением!.. А во-вторых… он действительно соскучился по этому самодовольному ублюдку и, так и быть, проведет этот первый за два года свободный вечер в его обществе…
К семи вечера ужин был готов — естественно, никаких изысков и романтической чепухи вроде свечей на столе! Пусть Асами скажет спасибо за то, что вообще еще помнят, что ему нравится! Акихито уселся перед телевизором в гостиной, защелкал пультом, переключая каналы, а сам все прислушивался: когда же раздастся шум открывающегося замка…
Наверное, он все же задремал, потому что прогнувшийся под чужой тяжестью диван заставил его подскочить. Акихито протер глаза и увидел любовника, устало откинувшегося на подушки рядом с ним.
— Асами? Я… не слышал, как ты пришел! С возвращением!
— Я дома! — улыбнулся в ответ Асами, но его улыбка была настолько вымученной, что Акихито встревожился:
— Ты в порядке? Может, что-то болит? Позвонить Минами-сенсею?
— Я еле сбежал от этого чертового доктора, а ты хочешь притащить его сюда? Помилосердствуй, Акихито! Или это и есть твой сюрприз?
— Да нет, я просто ужин приготовил… как ты любишь. Ты голоден?
— Даже не знаю… Но, если поможешь мне добраться до столовой, я с удовольствием с тобой поужинаю…
Акихито с готовностью подставил любовнику плечо и помог ему усесться за стол. За ужином он смеялся и подшучивал над Асами, который снисходительно ему улыбался и благосклонно поглощал предложенные блюда. Но Акихито было не провести: он догадался, что тот измотан непривычной после больницы нагрузкой. Поэтому, как только Асами отставил тарелку и заявил, что вполне сыт, Акихито, проигнорировав удивленные взгляды и вялые возражения, отбуксировал его сначала в душ, а затем — в спальню. Вернувшись через десять минут — посуду надо же было вымыть! — он застал Асами уже крепко спящим. Акихито улыбнулся — спящий Рюичи всегда казался таким мирным и домашним! — натянул пижаму и, нырнув под одеяло, наконец-то смог прижаться к любовнику, как и мечтал эти два долгих года.
«Хвала богам, наконец-то все позади! Теперь все будет хорошо!»
Акихито и не догадывался о том, как сильно он ошибается…

10.

@темы: Видоискатель, yaoi, графоманьчество

URL

12:33

Еще одно исполнение заявки

Название: Быть Такабой Акихито
Фандом: Finder no Hyouteki
Пэйринг или персонажи: Асами/Такаба, Киришима, Фейлон, Суо, оригинальные
Рейтинг: R
Жанры: Ангст, Драма, Психология, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC, нехронологическое повествование, UST
Написан по заявке: Асами попадает в кому на 2 года, что станет с Акихито, но, кажется, от нее рожки да ножки остались

1.

Джисей не складывался.
Акихито и раньше не был силен в поэзии: его никогда не тянуло рифмовать, да и самовыражаться ему всегда было легче именно визуальными образами. А со словами он был неловок, если не сказать — неуклюж, в отличие от того же Асами… нет, не думать об Асами, только не сейчас!..
Вот уже добрых полчаса Акихито сидел на крыше пентхауса, сверля невидящим взглядом листок рисовой бумаги и маркер. Хорошо, хоть кисть с тушью не взял — та бы уже давно высохла, пока он разродится хоть одной строкой. В голове вертелись слова чужих джисеев: что-то про цветы и воды… про дух, прилетающий оберегать то, что любил при жизни… а СВОЕ не приходило… Может, он напрасно мучается: он — не самурай… не актер Кабуки… даже не якудза… кому там еще по статусу положено посмертное стихотворение? «Гейшам и отвергнутым любовницам!» — ехидно подсказал внутренний голос. Да уж, точно…
Акихито вздохнул и прикрыл глаза. Два года назад он бы, рыдая в три ручья, собрал вещи, гордо оставил все подарки и ключи от квартиры и просто исчез из жизни Асами, чтобы начать заново свою. Сейчас это попросту невозможно… а что такое слезы он уже давненько забыл. А Асами… нет, он не будет думать о нем! Он сделал свой выбор, он разобрался со всеми делами, он — мужчина и он исполнит то, что должен. А сожаления и рефлексия — бесполезны, когда осталось только одно… и черт с ним, с джисеем — уйдем молча.
Решительно встряхнув головой, Акихито вытащил из наплечной кобуры пистолет и приставил его к виску…

* * *

Два года назад
Асами еще раз критически оглядел свое отражение в зеркале и хмыкнул. Отражение ответило ему тем же… как обычно. Необычным было то, что на нем — и на самом Асами — было надето…
— Эй, Асами! Хватит уже вертеться перед зеркалом! Ты из тех типов, которые отлично выглядят даже в лохмотьях!
Его личное чудовище возникло в дверном проеме, скрестив руки на груди и иронично разглядывая одного из самых влиятельных бизнесменов страны, одетого — о ужас! — в джинсы и футболку. И, хотя вещи были дизайнерскими, смотрелись они на Асами все равно… необычно.
— Завидуешь, малыш? — Асами не смог отказать себе в удовольствии поддразнить любовника, но тот не повелся:
— Вот еще! Я тебя просто поторопить пришел, а то мы так никогда не выйдем из дому!
Акихито, схватив мужчину за руку, поволок его на выход, и Асами смиренно последовал за настойчивым маленьким… извращенцем. Ничем иным, как извращением, и свое переодевание, и дальнейшую культурную программу на вечер сознание считать отказывалось. Но Асами обещал… а слово держать надо.
А пообещать великий и всемогущий Асами Рюичи имел неосторожность следующее: выйти из дому в неформальной одежде и без свиты — раз, поужинать обычной неаристократической лапшой — два, и… уступить Акихито топ-позицию на этот вечер — три… Кажется, именно последнее обстоятельство и вынуждало Асами медлить, а его любовника — торопиться и предвкушать… Ничего, пусть — малышу еще предстоит узнать простую истину: Асами всегда будет сверху, даже если он… хм… снизу технически… Но все равно: хорошо, что первым пунктом идет лапша!
А лапша действительно оказалась необычайно вкусной — Асами уже забыл, когда последний раз получал удовольствие, поедая столь нехитрую стряпню (кулинарные достижения Акихито — не в счет). Они сидели вдвоем в неприметной, но приличной полупустой забегаловке; Асами, вытянув гудящие ноги — аппетит, видите ли, надо было нагулять двухчасовой прогулкой! — курил и с нескрываемым весельем наблюдал, как Акихито уплетает вторую порцию. Если другие бесконечно могли смотреть на текущую воду, горящий огонь и чужую работу, то Асами предпочитал без устали любоваться своим маленьким чудовищем: как Акихито фотографирует, как ест что-нибудь вкусное… и как стонет под ним во время секса…
Настроение медленно, но верно, приближалось к отметке «превосходно».
А потом…
Скрип тормозов темного седана с тонированными стеклами, резко остановившегося напротив, царапнул по нервам и подстегнул чувство опасности. Асами среагировал моментально: толкнул изумленного Акихито на пол, упал рядом и выхватил спрятанный под джинсовой курткой пистолет за несколько секунд до раздавшейся из окна машины автоматной очереди. Твою мать… как не вовремя… Асами мельком глянул на любовника — тот еще не паниковал, но был близок к этому. Надо его срочно отвлечь.
— Акихито! Набери Киришиму — пусть немедленно пришлет сюда людей! Быстрее, малыш!
Акихито очнулся от ступора и беспрекословно выполнил приказ: он все-таки прекрасно понимал, когда упрямство и словесные перепалки неуместны. Асами ободряюще ему улыбнулся и осторожно выглянул из-за опрокинутой скамейки, служившей прикрытием: седан стоял на месте, откуда-то раздавались истошные крики и топот убегающих ног. Странно: обычно, если для покушения выбирают автомат, то машина сразу скрывается с места стрельбы. Нападавшие покинули ее и затаились? Хотят добить наверняка?
И как накаркал: из-за машины выскочил неизвестный тип в неприметном костюме, но с приметным оружием в руках — японский аналог Mini Uzi. Краем глаза Асами заметил, как Акихито пытается подняться, чтобы рассмотреть нападавшего… нет, снять на камеру! Этот мальчишка неисправим!
— На пол! Не вздумай соваться под пули, маленький…
Он едва успел оттолкнуть упрямого фотографа и навалиться сверху… только на этот раз испытал не возбуждение от соприкосновения с желанным телом любовника, а жгучую боль от впивающихся в тело пуль. А потом на секунду наступила звенящая тишина, сменившаяся отчаянным криком Акихито:
— Неееееет!!!
Асами, улыбаясь непослушными губами, попытался успокоить его, сказать, что все в порядке — подумаешь, царапина! — но не смог выдавить из себя ни звука. Лицо Акихито расплывалось перед глазами, звуки глохли… о, этот топот так знаком… вся королевская рать прибыла… взволнованный голос Суо: «Как Вы, Асами-сама?»… Асами хотел сказать, что он в норме, но боль внезапно отключила сознание — словно кто-то легко щелкнул по кнопке «ВЫКЛ»…

* * *

«Это я во всем виноват…»
Сказать, что Акихито был в отчаянии — не сказать ничего. Он словно врос в неудобное пластиковое кресло в вестибюле клиники, куда час назад доставили Асами; за все это время он ни разу не пошевелился и не отвел взгляда от матового стекла дверей в реанимацию. Это только его вина: если бы не дурацкая идея потащить Асами на свидание без охраны… надо было понимать, что враги любовника не упустят такой удобный случай…
Потом вышел врач: Акихито видел его и раньше — тот, кажется, был личным врачом Асами. Они вполголоса что-то обсудили с Киришимой, и фотографу не понравилось выражение лица всегда невозмутимого секретаря: он выглядел… потрясенным? Но, как только Акихито открыл рот, чтобы задать вопрос о состоянии любовника, его настойчиво увели прочь.
— Какого черта, Киришима? Что случилось? Я хочу знать, как он! — Акихито попытался вырваться, но очкарик держал его хоть и деликатно, но крепко.
— Он без сознания после операции, Акихито-сан. Вы обязательно увидите его завтра утром, даю вам слово. А сейчас вам необходимо отдохнуть… вы прекрасно понимаете, что Асами-сама хотел бы этого.
— Я могу отдохнуть и в кресле!
— Не упрямьтесь, прошу вас. Это — клиника Асами-сама, и для него устроена отдельная палата… и комната при ней. Вы отдохнете там, а уже утром зайдете к боссу.
«Отдельная палата Асами-сама» напоминала мини-отделение: отдельный вход, несколько комнат для персонала, свой санузел и персональный лифт. У дверей — несколько охранников во главе с Суо, медсестры неприметными тенями снуют туда и обратно, а за окном главной палаты… Акихито рванулся вперед и прилип носом к стеклу: лежащий на кровати Асами казался уязвимым и беззащитным… особенно среди всех этих приборов, капельниц и прочих непонятных медицинских штучек…
Акихито был готов простоять так всю ночь, но его опять вежливо и непреклонно оторвали от окна и отвели в соседнее помещение, где усадили на кушетку, впихнув в руку стакан с водой. Фотограф покорно выпил и без сил опустился головой на подушку. Киришима прав: ему нужно отдохнуть. Он должен быть сильным, потому что Асами нужна его защита… а сейчас особенно. Последнее, что он почувствовал, перед тем как провалиться с сон, было уютное тепло одеяла, которым его накрыли, и тревожное ощущение от произнесенного кем-то неприятного слова «кома»…

Увы, неприятное слово оказалось не дурным сном, а суровой реальностью. Асами так и не пришел в себя ни на следующее утро, ни через день, ни через неделю.
Акихито напрасно просиживал сутками у постели любовника: тот лежал неподвижно и тихо, а единственными звуками в палате была работа кардиомонитора и аппарата ИВЛ. За все время их знакомства Асами болел только один раз, а его ранение перед вынужденным путешествием Акихито в Гонконг было не настолько серьезным, чтобы волноваться о его здоровье. Поэтому для Акихито и было самым страшным ЭТО: бессознательное тело Асами пугало до одури, а мысли о том, что он может и не очнуться… Нет, он не будет думать об этом! Сейчас важно другое: пока Асами в коме, его враги и конкуренты сделают все, чтобы прибрать к рукам его бизнес и разрушить то, что он создавал все эти годы… Акихито шмыгнул носом, решительно вытер мокрые глаза и улыбнулся бессознательному любовнику:
— Мне нужно исправить то, что я натворил, так? Асами… я еще не знаю, как, но я сделаю все, чтобы тебе было куда возвратиться… я ведь тебе жизнью обязан… А я всегда возвращаю долги…
Акихито легко поцеловал неподвижные холодные губы мужчины и покинул палату. Он шагал по больничному коридору с решимостью во взгляде и — совсем небольшим — страхом в сердце. Но никто и никогда больше не догадается о том, что Акихито страшно. Ему придется измениться — ради Асами и ради самого себя.

* * *

Киришима практически не спал всю эту неделю: неожиданное выбывание босса из строя заставило взвалить все текущие дела на собственные плечи. Он вынужден признать, что быть исполнителем хозяйских приказов оказалось легче, чем управлять делами самому, но делать нечего — ему придется замещать босса, пока тот не придет в себя… или найдется его преемник. Посмотрим, что скажет Отани-сенсей…
Поверенный Асами как раз расположился за столом переговоров в офисе и неторопливо выкладывал из портфеля бумаги. Киришима хоть и изнывал от нетерпения, но ни словом, ни жестом не позволил себе поторопить пожилого юриста, несмотря на то, что дорога каждая секунда. В самом деле, он же не Такаба Акихито!..
Дверь в офис широко распахнулась, и внутрь стремительно ворвался вышеупомянутый любовник босса собственной персоной. Киришима подавил вздох. Возиться с капризами или истерикой совершенно не было времени, а невежливым быть не хотелось.
— Акихито-сан, простите, но…
— Киришима, я пришел по делу, — решительный холодный тон обычно беззаботного мальчишки заставил секретаря удивленно поправить очки. — Могу я узнать, кто будет заниматься делами Асами, пока он не придет в себя?
— Почему вас это заинтересовало, Акихито-сан?
Юноша со вздохом уселся на один из стульев, обвел глазами обоих мужчин, задержал взгляд на сиротливо пустующем кресле во главе стола. Потом поднял голову, решительно сверкнув глазами, и стал пугающе похож на своего любовника.
— В том, что произошло с Асами, виноват я. Мне придется загладить свою вину. Если бы это хоть немного помогло, я бы не раздумывая вышиб себе мозги в качестве извинения… но моя смерть ничего не изменит. Поэтому мне остается только одно: помочь сохранить бизнес Асами. Я понимаю, что толку от меня немного, но я обещаю старательно учиться, когда меня введут в курс дел. Итак, кто его преемник? С кем мне поговорить?
Изумленный донельзя Киришима не нашелся с ответом, но тут раздалось вежливое покашливание юристконсульта:
— Позвольте представиться, юноша: я — Отани Тецуя, поверенный в делах Асами-сама. Мой клиент — весьма предусмотрительный человек и оставил инструкции даже на такой непредвиденный случай. Не буду вдаваться в юридические сложности… но, в случае смерти или потери дееспособности Асами-сама, все его имущество переходит Такабе Акихито, а Киришима Кей остается при нем в качестве помощника и консультанта… есть еще несколько пунктов, но в нашем случае они значения не имеют. Так что, вам нет нужды спрашивать чьего-либо позволения, Такаба-сан.
Киришима отметил, что даже не удивлен: все в отношении босса к его любовнику указывало именно на такой итог. А вот Такаба удивился столь искренне, что заставил секретаря отвернуться, чтобы скрыть улыбку:
— Но зачем он оставил все мне?!! Я ведь просто… я никогда ничего не просил у него… мне ничего не надо… я… значит, теперь мне придется справляться с его делами самому?
— Ну, почему сразу самому, Такаба-сан? Вы напрасно беспокоитесь: и я, и Киришима-сан поможем вам во всем! Думаю, что и остальные подчиненные Асами-сама окажут вам содействие… если не захотят испытать последствия его неудовольствия, когда он придет в себя, — Отани-сан выбрался из кресла, просеменил к молодому человеку и успокаивающе похлопал его по руке. — Не волнуйтесь: мы все заинтересованы в том, чтобы бизнес Асами-сама процветал… мы все слишком от этого зависим… Поэтому вы можете рассчитывать на любую нашу помощь в делах, не так ли, Киришима-сан?
— Вы совершенно правы, Отани-сенсей, — поспешно ответил Киришима. — Асами-сама всегда отлично разбирался в людях, и если он посчитал, что Акихито-сан… то есть, Такаба-сама… достоин его доверия, то нам не стоит даже сомневаться!
Не то чтобы Киришима считал импульсивного легкомысленного фотографа наилучшим преемником босса… но Асами-сама виднее. К тому же, у Такабы было одно весьма положительное качество: если он за что-нибудь брался, то никогда не сворачивал с пути и доводил дело до конца. Парень был неглуп и кое-какая деловая хватка имелась, а отсутствие опыта… что ж, все когда-то начинали…
Киришима встал и поклонился своему новому хозяину:
— Когда бы вы хотели приступить, Такаба-сама?
Тот поднялся из-за стола и вернул поклон:
— Прямо сейчас, если ты не возражаешь, Киришима-сан!

* * *

Совещание было назначено на семь вечера, но все менеджеры и управляющие собрались задолго до указанного времени. В зале совещаний стоял сдержанный гул голосов: все уже знали о тяжелом состоянии босса и терялись в догадках: кто же теперь встанет во главе бизнес-империи Асами-сама? Неужели Киришима?
Дверь неожиданно открылась, и в проеме возник он сам. Обвел взглядом притихшее собрание, поправил очки… и почтительно посторонился, пропуская в помещение другого человека.
Им оказался молодой человек лет двадцати пяти: среднего роста, худощавый, с зачесанными назад светлыми волосами и смутно знакомым лицом, одетый в безупречно сидящий темный костюм. Юноша прошел вслед за Киришимой во главу стола и, после секундного колебания, уселся в кресло босса. Секретарь встал у него за плечом, включил планшет и объявил:
— Господа, надеюсь, уже всем известно состояние Асами-сама… врачи не могут с уверенностью сказать, когда же он придет в себя… но дела ждать не могут. Поэтому, после консультации с поверенным Отани-сенсеем, мы пришли к решению, что до выздоровления Асами-сама бизнес будет вести его преемник. Он любезно согласился, поэтому позвольте представить вам нашего нового босса — Такабу Акихито-сама!
Собрание зашумело потревоженным пчелиным ульем: Такаба Акихито! Любовник Асами-сама, ничтожный фотограф-папарацци, сопливый мальчишка, ничего не смыслящий в бизнесе! И он теперь будет отдавать им приказы? Да они…
— Прошу тишины! — звонкий голос с такими знакомыми властными нотками заставил собравшихся удивленно замолчать. А мальчишка-фотограф посмотрел на всех прищуренными глазами, похожими на две серые ледышки, и продолжил: — Каким бы неподходящим человеком я не казался всем присутствующим, я — преемник Асами… таково его решение, и это не обсуждается! Все недовольные его выбором могут уволиться… но только после полного отчета о состоянии дел вверенного им заведения и тщательной аудиторской проверки его рентабельности. А сейчас — приступим. Первым я бы хотел послушать менеджера «Шиона»…
Тот поднялся с места и нерешительно глянул на Киришиму:
— Эээ… прошу прощения, но… я, в самом деле, должен…
— Вы хотите усомниться в решении Асами? — перебил его новый хозяин. — Или… дела клуба не так блестящи, как мы думали? Повторяю последний раз: все несогласные могут оставить свои должности, но лишь после отчета! Итак, я вас внимательно слушаю…
Кажется, любовник Асами-сама оказался крепким орешком! Хотя и не удивительно: обычный мальчишка вряд ли так долго продержался бы рядом с их харизматичным боссом… Менеджер сглотнул стоящий в горле комок и неуверенным голосом начал отчитываться о состоянии дел клуба. Такаба выслушал его с непроницаемым лицом, задал несколько на удивление уместных вопросов, доказывающих его осведомленность в делах, и кивком позволил занять свое место.
Вслед за ним по очереди отчитались все управляющие клубов, отелей, магазинов и других составляющих обширного бизнеса Асами Рюичи… а может, уже и Такабы Акихито? Тот застыл во главе стола маленькой копией всемогущего бизнесмена… это пугало и заставляло сомневаться: а вдруг мальчишка действительно справится не хуже своего любовника? А тот, выслушав всех, на удивление легко обнаружил слабые места и погрешности в делах некоторых клубов и тут же громко велел Киришиме провести тщательную проверку, на время отстранив провинившихся от исполнения обязанностей. Затем сдержанно поблагодарил присутствующих за проделанную работу и объявил, что все свободны… до совещания ровно через неделю.
Подчиненные, подобострастно попрощавшись, немедленно покинули зал заседаний, обмениваясь друг с другом удивленными взглядами и негромкими восклицаниями.
Желающих уволиться почему-то не нашлось…

* * *

Как только за последним человеком захлопнулась дверь, Акихито испустил тяжелый вздох и наконец позволил себе расслабиться.
— Как я справился, Киришима-сан?
— Превосходно, Такаба-сама! Особенно, если учесть, что еще позавчера вы не имели ни малейшего понятия о бизнесе босса… то есть, Асами-сама… И вам совсем не обязательно добавлять -сан к моей фамилии!
— Смирись с этим, Киришима-сан! Я ведь теперь для тебя тоже «Такаба-сама», а не Акихито-сан, не так ли? Мой… статус изменился, и мне придется измениться тоже… Например, быть повежливее с более опытным человеком, который учит меня не делать ошибок в делах! Впрочем… как насчет продолжения? Мне еще так много надо узнать!
— Как пожелаете, Такаба-сама! — легко поклонился Киришима, с трудом скрывая довольную улыбку. Да, Асами-сама никогда не ошибается! В том числе, и в выборе любовника… и преемника.

Лимузин главы триады «Белая змея» почти плелся где-то в середине обычной токийской пробки, а сидящий внутри Фейлон недовольно барабанил по стеклу холеными длинными ногтями — «проклятье, надо было заказать вертолет!» Асами Рюичи находился в коме уже больше двух месяцев, но дела позволили китайскому Дракону вырваться в Японию только сейчас. Он, конечно, держал телефонную связь с Киришимой Кеем, да и собственные шпионы регулярно докладывали о состоянии дел партнера-конкурента-несостоявшегося любовника… Но Фейлона больше волновал совсем другой человек — Такаба Акихито.
Тот больше не отвечал на телефонные звонки и мейлы, уволился с работы, перестал появляться на журналистских тусовках. Судя по докладам наблюдателей, Такаба ежедневно ездил в сопровождении охраны по одному и тому же маршруту: пентхаус Асами — клиника — «Шион» — клиника — пентхаус, а иногда даже ночевал не дома, а в клубе. Чем он занимался и в каком положении сейчас находился — было совершенно не ясно, а Киришима всегда вежливо уклонялся от темы, стоило только упомянуть в разговоре Акихито. Неудивительно, что Фейлон начал беспокоиться: все ли в порядке с мальчишкой? Может, несчастье с любовником отразилось на его душевном здоровье, и подчиненные Асами пытаются это скрыть? В любом случае, сейчас, наконец, это выяснится.

* * *

В «Шионе» Фейлона встретили подчеркнуто уважительно и немедленно провели в комнату рядом с кабинетом Асами — тот обычно использовал ее для приватных переговоров. Там его приветствовал Киришима — как всегда, само воплощение компетентности и полезности… впрочем, Фейлон не обольщался: верный секретарь Асами был не просто образцовым офисным служащим, но квалифицированным телохранителем, рядом с которым не стоило расслабляться. После обмена вежливыми фразами о погоде, состоянии дел и здоровье Асами, Фейлон все же позволил себе поинтересоваться:
— Как дела у Акихито, Киришима-сан? В последнее время я беспокоюсь о нем: он даже перестал переписываться с Тао. Все ли с ним в порядке?
— Не беспокойтесь, Ре-сан, Такаба-сама просто сейчас очень занят, — лицо Киришимы по-прежнему не выражало ничего, кроме равнодушной вежливости. — Уверяю вас, что с ним все в порядке… насколько это возможно в сложившейся ситуации.
«Хм, кажется, этот верный пес Асами так ничего мне и не скажет…» Хотя… сознание тут же выцепило из фразы необычное обращение: «Такаба-сама». Не Такаба, не Акихито-сан… Насколько Фейлон помнил, именной суффикс -сама Киришима употреблял только в отношении своего хозяина, Асами Рюичи. Значит ли это, что…
Дверь в комнату распахнулась широко и уверенно, по-хозяйски. Киришима тут же вскочил и слегка поклонился, а Фейлон так и остался сидеть в кресле, едва не остолбенев от изумления.
— Давно не виделись, Фейлон. Почему меня не предупредили о приезде господина Ре, Киришима-сан?
— Прошу прощения, Такаба-сама. Я не был уверен, что вы захотите увидеться с Ре-саном.
— Прошу все же сообщать мне обо ВСЕМ, Киришима-сан. Не нужно меня излишне… опекать. А сейчас… могу я попросить тебя распорядиться приготовить чай? Ре-сан, насколько я помню, предпочитает белый, заваренный на китайский манер. Надеюсь, на кухне «Шиона» найдется человек, умеющий заварить его по всем правилам?
— Конечно, Такаба-сама! Прошу меня простить, Ре-сан, — Киришима отвесил вежливый поклон и тихо исчез за дверью, оставив изумленного гостя наедине с новым хозяином «Шиона».

* * *

Человек, опустившийся в кресло напротив Фейлона, был, вроде, и хорошо ему известен… и совершенно не знаком. Рост, фигура, цвет волос и глаз — Акихито, но остальное… По-другому уложены волосы — не торчат во все стороны в живописном беспорядке, а солидно зачесаны назад. Изменилась манера одеваться — Акихито хоть и остался верен джинсам, но предпочел любимым драным классическую модель, да и носит их теперь со строгим черным пиджаком и такого же цвета водолазкой. Кроссовки сменились мокасинами, фенечки исчезли совсем: теперь единственным аксессуаром были дорогие часы на запястье. Но внимание Фейлона привлекли вовсе не внешние изменения, как бы они не шли мальчишке: с ничего не выражающего лица на него смотрели глаза совсем другого человека — более взрослого, жесткого, уверенного в себе.
И смутно кого-то напоминающего.
— Ты приехал по делам… или повидать Асами?
Даже голос изменился: вроде по-прежнему звонкий, мальчишеский… и в то же время — с непривычными металлическими нотками… почти как у любовника…
— Одно другому не мешает, Акихито. А ты… тебя сразу и не узнать!
Тот лишь слегка улыбнулся уголками рта, снова поразительно напомнив Асами:
— Чему ты удивляешься? Как оказалось, Асами назначил меня своим преемником… и мне пришлось заняться его делами; слава богам, что он в последнее время предпочитал легальный бизнес и избавился от почти всего криминала — с ежедневными вооруженными разборками я вряд ли бы справился! Первый месяц я думал, что сойду с ума от этих отчетов, котировок, бесконечных переговоров… а потом ничего — втянулся! Так что, я вынужден был измениться: прежний Такаба Акихито продержался бы в мире бизнеса не дольше снежного кролика в жаровне!
Фейлон лишь весело фыркнул, позабавленный столь образным сравнением.
— Вижу, что напрасно беспокоился о тебе… но ты мог хоть изредка писать Тао — его очень расстроило твое молчание.
На лице Акихито мелькнуло виноватое выражение — почти такое, как прежде! — но потом он вновь вернул себе невозмутимый вид:
— Мне очень жаль… но я действительно был чертовски занят! Я обязательно напишу ему вечером… вот только переписываться так часто, как раньше у меня уже не получится! Надеюсь, он простит меня.
— Думаю, что он поймет, — кивнул Фейлон. — Но сам ты… как?
— А как… я могу быть? — невесело усмехнувшись, спросил Акихито. — Так… работа — больница — кровать… Думаешь, что сильно весело понимать, что только я виноват в случившемся? Что из-за меня Асами лежит… почти трупом? Я дал слово… — голос молодого человека упал до шепота. — Я в лепешку расшибусь, но Асами, очнувшись, обнаружит свои дела в таком же порядке, как до этого проклятого свидания! Пусть мне придется дневать и ночевать в «Шионе», пусть я никогда больше не возьму в руки камеру… но свое обещание выполню!
Его прервал деликатный стук в дверь, и через мгновение вошел Киришима в сопровождении официантки с подносом. Девушка умело и бесшумно подала чай сначала гостю, потом хозяину, и, поклонившись, покинула комнату. Киришима же остался стоять у двери — то ли ожидая приказов, то ли не желая оставить юного хозяина наедине с опасным посетителем.
— Что у нас на сегодня осталось, Киришима-сан? — поинтересовался Акихито, рассеянно покачивая в руке чашку с чаем — по мнению Фейлона, заваренного почти безупречно.
Секретарь пару секунд помедлил с ответом, но признался:
— Думаю, что все дела завершены… осталась лишь вечерняя встреча. Такаба-сама, я бы все-таки просил вас позволить нам самим провести ее… там может быть опасно…
Брови Акихито сердито сошлись на переносице:
— Нет, Киришима-сан. Они желают иметь дело с преемником Асами… поэтому я поеду! Ты, разумеется, со мной.
— Асами-сама не понравилось бы, что мы позволяем вам рисковать…
— Я знаю это так же хорошо, как и ты, Киришима-сан, но решения не изменю!
Фейлон вежливо кашлянул, обращая внимание на свое присутствие:
— Прошу простить за вмешательство… не буду расспрашивать о подробностях, но… что опасного в этой встрече? Если это не коммерческая тайна, разумеется.
Лицо Акихито исказилось в недовольной гримасе:
— Да нет… не тайна… Объявились претенденты на один из клубов, недавно приобретенный Асами… без соблюдения всех должных формальностей. Предлагают решить спорные вопросы полюбовно… и на нейтральной территории… но только с его официальным наследником… Черт, он же еще не мертв! Сколько можно его хоронить! — внезапная вспышка ярости опять сделала Акихито похожим на своего любовника — Фейлон даже на секунду замер, невольно любуясь этим сходством. А потом пригубил немного чая и заявил:
— Я полностью согласен с Киришимой-саном, Акихито: тебе действительно может быть опасно там появляться! — китайский Дракон задумчиво нахмурил тонкие брови. — Но и ты прав: раз те люди требуют преемника Асами, то ни с кем, кроме тебя, они и разговаривать не захотят. Думаю… тебе пригодится еще один консультант на этой встрече… и поддержка главы Байше тоже произведет неизгладимое впечатление, согласен?
Акихито, вскинув голову, некоторое время пристально разглядывал непрошеного помощника, а потом поинтересовался:
— Если я соглашусь, что ты потребуешь в обмен на свою… помощь?
Фейлон, еще раз невольно удивившись деловой хватке бывшего наивного мальчика, покачал головой:
— Я твой должник, Акихито… и я не хочу, чтобы тебя убили... и не только потому, что Асами меня за это в порошок сотрет! Эта моя помощь — безвозмездна, поверь!
Акихито скептически хмыкнул, но ничего не ответил — лишь бросил быстрый взгляд на Киришиму. Тот неторопливо поправил очки:
— Думаю, вам стоит принять помощь Ре-сана, Такаба-сама. Даже если он и потребует ответной услуги, то она не будет чересчур… невозможной, не так ли?
Фейлон лишь в притворном возмущении закатил глаза — «какие вы недоверчивые, господа японцы!» Акихито одним глотком допил свой чай, пружинисто поднялся из кресла и хищно усмехнулся:
— Что ж… добро пожаловать в команду, Фейлон! А теперь… давайте поедем, посмотрим… что там нам собираются предложить!

Пока они мчались сквозь ночь по токийским улицам, Фейлон, решивший отправиться на встречу в одной машине с японскими партнерами, краем уха слушал нудные пояснения Киришимы и пытался понять, почему ситуация с Акихито вызывает у него стойкое ощущение дежа вю. И, лишь поймав отраженный в оконном стекле потерянный взгляд на застывшем лице мальчишки с удивлением осознал: он словно смотрится в зеркало восьмилетней давности! Фейлон невесело усмехнулся: и тогда, когда ему пришлось восстанавливать Байше из руин, и сейчас, когда Такаба изо всех сил пытался удержать на плаву чужой бизнес, косвенным виновником их невольного взросления был именно Асами! Вот уж действительно… homme fatale какой-то!
Больше всего ему хотелось ободрить Акихито, который явно нервничал перед встречей; и не только словами, но и дружеским — без всякого сексуального подтекста — объятием… Но, неизвестно, как отреагирует мальчик на такое проявление внимания… да и Киришима наверняка немедленно потребует не прикасаться к любовнику хозяина — он и так ужасно похож на гувернантку при юной девушке, бдительно охраняющую подопечную от всяких посягательств. Не стоит лишний раз провоцировать… но поддержать морально Акихито все же необходимо.
— Не стоит так нервничать, Акихито. Все пройдет хорошо, я уверен.
Тот, отвернувшись от окна, моментально принял холодный и невозмутимый вид, словно надел маску:
— Спасибо за поддержку Фейлон, но… Асами… — он невольно запнулся, но решительно продолжил: — Асами всегда говорил, что только дураки ничего не боятся. Так что, мой мандраж — это естественно… но, надеюсь, что мы с Киришимой-саном предусмотрели все… или, почти все.
— Совершенно верно, Такаба-сама, — тут же отозвался секретарь, оторвав взгляд от каких-то заметок и слегка кланяясь. — С минуты на минуту я жду сообщение… которое станет последним штрихом в общей картине.
— Я иногда завидую твоему самообладанию, Киришима-сан! Сейчас мне кажется, что ты не на потенциально опасную встречу едешь, а сидишь дома и на досуге собираешь паззл!— Акихито внезапно улыбнулся так широко и искренне, что стал похож на прежнего солнечного мальчика, каким был всего пару месяцев назад. Киришима лишь смущенно кашлянул, а у Фейлона отлегло от сердца: все-таки где-то там, под личиной холодного бизнесмена, до поры скрывался настоящий Такаба Акихито…
Но машина остановилась… и волшебство рассеялось, как утренний туман: Акихито вновь выглядел суровым и сосредоточенным. К немалому удивлению Фейлона, он ловко извлек из потайной кобуры пистолет — надо же, «беретта»! — проверил затвор и быстрым движением спрятал оружие обратно.
— Пойдем все вместе, или ты присоединишься попозже, Фейлон? — поинтересовался Акихито. — Я думаю изобразить беспомощного наивного мальчика, и когда те люди расслабятся…
— На сцену выйдет блистательный Дракон Байше? — ухмыльнулся Фейлон, проверяя свое оружие. — А ты, оказывается, коварен, Акихито!
Тот, приготовившись выйти в услужливо распахнутую перед ним дверцу лимузина, на секунду обернулся и вернул улыбку:
— У меня были великолепные учителя!
И Фейлон не смог с ним не согласиться.

* * *

Встреча была назначена в небольшом ресторанчике в Сангюбаши, неподалеку от Музея мечей… пугающе символично! Но Акихито скорее позволил бы отрезать себе язык, чем признался, что ему не по себе от такого… соседства. Поэтому он уверенной походкой прошел внутрь здания в сопровождении Киришимы и двух телохранителей, которых подобрал ему Суо. Братья Тохара приходились начальнику охраны двоюродными племянниками и были похожи, как близнецы, несмотря на разницу в возрасте: младший, Кенджи, был ровесником молодого хозяина, а старший, Кеничи, — старше на три года. Свои обязанности оба исполняли весьма профессионально и готовы были защитить «Такабу-сама» даже ценой собственной жизни. Акихито, сначала сопротивлявшийся их постоянному присутствию рядом, сейчас, как никогда, был рад их обществу.
Большой внутренний зал был совершенно пуст; лишь в центре стоял стол с четырьмя стульями. Два из них были заняты вольготно развалившимися на сиденьях мужчинами за сорок в безвкусных дешевых костюмах с галстуками кричащих расцветок. Увидев вошедших, незнакомцы переглянулись; один скривился, как от кислого, а второй торжествующе воскликнул:
— Ты проиграл! Я же говорил, что Асами назначит преемником именно ЕГО!
Акихито почувствовал, как кровь приливает к щекам: это что — так теперь начинают заключение полюбовных сделок? Он с трудом подавил моментально заклокотавший в груди гнев и, бесшумно пройдя к столу, опустился на свободный стул, услужливо подставленный одним из телохранителей. Киришима занял соседний, включил планшет и, словно не замечая ничего вокруг, стал что-то усиленно изучать. Акихито же скрестил руки на груди и уставился на людей напротив, блестяще изобразив фирменный презрительный прищур Асами.
Повисла пауза. Двое неизвестных обменялись удивленными взглядами, затем тот, который, видимо, выиграл пари о личности наследника, заговорил, обшаривая Акихито липким взглядом:
— Значит, наследником великого Асами Рюичи стал Такаба Акихито-кун… ну-ну…
— Для вас — Такаба-сан, господа, — негромко, но решительно перебил его Киришима, не подымая взгляда от экрана. — Такаба-сама — очень занятой человек… бизнес Асами-сама отнимает слишком много сил и времени, поэтому — извольте представиться и перейти к делу. Итак?
— О, прошу прощения… где мои манеры? — неприятно захихикал собеседник. — Я — Савашита, мой компаньон — Одзава… А обсудить мы собирались… Такаба-ку… о, простите!.. Такаба-сан — человек в бизнесе, так сказать, новый, неопытный… поэтому… зачем ему дополнительная головная боль в виде лишнего клуба? Мы с готовностью избавим его от необходимости присматривать еще и за ним.
— Если вы хотите купить клуб, в чем проблема, Савашита-сан? Назовите свою цену, мы обсудим ее и сойдемся на приемлемой для обеих сторон!
— Купить? — вступил в разговор второй участник встречи, Одзава. — Асами отжал у нас нашу собственность, а вы теперь предлагаете ее купить?!!
— Если вы полагаете, что сделка, заключенная Асами-сама, — незаконна, то извольте обратиться в суд. Поверенный Отани-сенсей не откажется обсудить эту проблему с вашими юристами.
Одзава едва не задохнулся от возмущения, но Савашита быстро перебил его:
— Ну, зачем же сразу в суд? Разве деловые люди не договорятся между собой сами? Однако… почему молчит Такаба-сан? Вы даже слова ему не даете сказать, господин Киришима!.. Или правы слухи, что Асами выдрессировал его открывать ротик… только для определенных действий? А…
Внезапно он замолк, выпучив глаза; а в наступившей тишине послышался щелчок курка и спокойный голос Акихито:
— Мне не нравятся ваши манеры, Савашита-сан… и представления о том, как ведут дела, у вас тоже, по меньшей мере, странные.
Савашита лишь безмолвно открывал и закрывал рот, не отрывая взгляда от пистолета, нацеленного ему в лоб. А человек, держащий в руках этот пистолет… и его жизнь, продолжал негромким голосом, полным сдерживаемого гнева:
— Чтобы понять, что не стоит иметь с вами никаких общих дел, достаточно даже моих скудных знаний о бизнесе. Клуб остается за мной — и точка! А вы… быстрее решайте, каким образом компенсируете мне моральный ущерб за потерянное время… и за ваши оскорбления, неуместные на деловых переговорах!
Ответа, естественно, не последовало; лишь Одзава, сжавшись, как перед прыжком, прорычал:
— Держи карман шире, щенок! Признаю, что Асами отлично тебя выдрессировал не только для постельных игр… но меня ты не испугаешь, как этого безмозглого любителя сладких мальчиков! Можешь сколько угодно размахивать пушкой, но, прежде чем применить ее, задумайся, как будешь отсюда выбираться! Ты был слишком глуп, придя лишь с тремя людьми… у нас такая поддержка, какая тебе не снилась!
— Второсортный кланчик якудза, что ли? — за спиной Акихито внезапно раздался мелодичный голос с легким китайским акцентом. — Боюсь, что они передумали… узнав, что им придется иметь дело с Байше!
Акихито, слегка расслабившись, опустил руку с пистолетом на стол, молясь всем богам, чтобы не было заметно, как она дрожит. Киришима немедленно вскочил, уступая место главе триады; Фейлон изящно опустился на сиденье и дружески улыбнулся бывшему фотографу:
— Я не слишком задержался, Акихито?

* * *

Тем временем помещение заполнили вооруженные люди, среди которых были как подчиненные Асами, так и незнакомые лица — наверняка, члены Байше. На горе-переговорщиков теперь было жалко смотреть: даже Одзава побледнел и притих, а Савашита вовсе напоминал мелко трясущееся желе.
— Т-т-такаб-б-ба…сан… сама… простите… мы не знали, что в-в-вы… теперь…
— Что «он теперь»? — поинтересовался Фейлон, демонстративно любуясь своим идеальным маникюром. — Если твой грязный язык сейчас повернется произнести, что он — мой любовник, то лучше откуси его сразу. Акихито, так в чем суть их предложения?
— В том, что мой юный возраст и неопытность в делах не позволяют мне успешно управлять этим клубом… а они великодушно готовы избавить меня от этой проблемы! — Акихито позволил себе улыбнуться, несмотря на не отпускавшее его внутреннее напряжение. — Ах, да… Господин… Одзава, не так ли?.. произнес что-то о том, что клуб Асами у них отжал… Хотелось бы услышать подробности… и какие-нибудь факты в доказательство.
— Много чести — оправдываться перед тобой, сопляк! — Одзава практически выплюнул эти слова, сверля ненавистного мальчишку злобным взглядом. И тут же взвыл, крепко схваченный за жидкие волосы сильной рукой с холеными длинными ногтями, заставившей его упасть лицом на стол рядом с подельником.
— Так можешь оправдаться передо мной… как перед деловым партнером Асами и бизнес-консультантом Такабы. Итак, чем ты докажешь, что Асами незаконно завладел этим имуществом, и что оно — действительно твое? Отвечай!
Лицо Одзавы исказилось от смеси боли и ненависти, но он упрямо молчал, не обращая внимания на перепуганное бульканье Савашиты: «Н-н-не будь д-д-дураком, Одзава… Н-н-не серди г-г-госпо-по-подина Ре!» Фейлон отпустил волосы мужчины, по-кошачьи брезгливо встряхнув кистью, вытер пальцы платком, а затем повернулся к Акихито:
— Ну, что будем с ними делать? Ты — хозяин, тебе решать!
Акихито кожей почувствовал приближения приступа неконтролируемой паники. Что делать? Приказать проучить и отпустить? Или пристрелить? Что бы выбрал Асами? Наверное, второе… «Боги, я так не смогу! Я сколько угодно могу копировать манеры Асами, но я — не он! Как же мне быть, а?..»
Обстановку слегка разрядила телефонная трель мобильного Киришимы. Тот ответил на звонок, внимательно выслушал собеседника, несколько раз повторил «Понял!», попрощался и дал отбой. Затем, повернувшись к Акихито, слегка поклонился и взволновано произнес:
— Такаба-сама! Расследование, наконец завершено: нам удалось задержать покушавшихся на Асами-сама… они во всем признались. И назвали заказчика… вернее, заказчиков… очень знакомые фамилии…
Красноречивый взгляд секретаря был направлен на двух мужчин, которых уже вытащили из-за стола и поставили на колени. Мгновение — и под многочисленное щелканье затворов на обоих был направлен с десяток оружейных стволов: никому из людей Асами не понравилась эта новость.
— Прекратить! — властным тоном прикрикнул на них Акихито, и оружие тут же опустилось. Он подошел к Одзаве и Савашите, чувствуя, как прорывается наружу слепая ярость: «Сволочи! Так вот из-за кого это случилось!» Те невольно попятились, не выдержав прожигающего насквозь пламенного серого взгляда, поразительно напоминающий сейчас другой, янтарный…
— Кто. Из. Вас. Приказал. Напасть. На. Асами? — холодно чеканя слова, произнес Акихито. — Ну?
— Это он! — взвизгнул Савашита, пытаясь отползти от подельника. — Это все он! Я… я тут не причем! Клянусь! Я бы никогда…
— Уберите… это, — Акихито брезгливо кивнул на скулящего от ужаса человека, не сводя взгляда с Одзавы. — Научите его вежливости… и пусть он мне больше не попадается на глаза. А с его приятелем… я еще не закончил…
Одзава затравленным взглядом проследил, как воющего обезумевшим зверем Савашиту волокут прочь из комнаты, а потом поднял глаза на юношу:
— Ты… не посмеешь… Ты… просто мальчишка-фотограф… над которым Асами трясся… и с которого пылинки сдувал! Ты не сможешь убить…
Акихито в ответ улыбнулся ему жуткой улыбкой, больше напоминающей оскал:
— Да, ты прав. Я — всего-навсего фотограф, который ненавидит убийства…
Он обвел глазами людей, стоящих вокруг: широко распахнувший глаза Фейлон; Киришима, взволновано сверкающий очками; Кеничи и Кенджи Тохара, утратившие профессиональную невозмутимость; другие подчиненные Асами… он даже не знает большинства из них… Все смотрели на него и ждали, какой выбор он сделает. Поэтому он повернулся к Одзаве и произнес:
— Но иногда даже такой избалованный человек, как я, вынужден делать то, что ненавидит…
Выстрел откинул Одзаву на спину, украсив его лоб кровавым цветком с аккуратной круглой серединкой. Акихито, окинув виновника своих бед равнодушным взглядом, зябко передернул плечами и закончил:
— А ради Асами я сделаю даже это…
«Беретта», выскользнув из его ослабевших пальцев, глухо звякнула о плитки пола.

Акихито не помнил, как покинул ресторанчик и оказался в салоне лимузина. Перед глазами стоял туман, в ушах шумело, а в голове пойманной птицей билась одна-единственная мысль: «Я убил человека… Милостивая Каннон, я только что убил живого человека…»
Ему было гораздо хуже, чем тогда, в Гонконге, на лайнере, когда он думал, что застрелил того страшного русского. Там ему сначала не давал впасть в ступор адреналин от погони, потом… потом Асами… Асами… Акихито затрясло крупной дрожью, словно он вдруг оказался снежной зимой на Хоккайдо, одетый лишь в пляжные шорты и майку. И внезапно почувствовал, как кто-то обнимает его за плечи, а в губы тычется холодный край бокала:
— Акихито, выпей… ну же… давай, залпом!
Он послушно проглотил предложенную жидкость… и закашлялся, когда коньяк огненной струей ожег пищевод. Когда Акихито сморгнул выступившие слезы, мутная пелена перед глазами рассеялась, и он увидел Фейлона и Киришиму, с одинаково заботливым и сочувствующим выражением на лицах.
— Такаба-сама, вам лучше? Может, выпьете еще немного?
— Н-н-нет… я же пить не умею… лучше не надо! — собственный голос показался Акихито жалобным блеянием. Он сел ровно и слегка отстранился от поддерживающего его Фейлона. — Я хочу… уехать…
— Куда это? — изумленно задрал бровь китайский Дракон. — Акихито… кажется, тебе сегодня достаточно. Пусть Киришима-сан отвезет тебя домой и ты…
Акихито истерически расхохотался:
— Что — я? Выпью теплого молока и усну сном младенца? Одни боги знают, когда я смогу теперь спокойно заснуть!
Фейлон проигнорировал эту вспышку и снова сочувственно сжал его плечо:
— Твой… первый, не так ли? В таком случае, ты действительно не сможешь уснуть. Насколько я помню, я… в первый раз… сутки бился в истерике!
Акихито удивленно глянул на китайца, и тот пояснил:
— Мне было тринадцать… так что, ты еще очень мужественно держишься…
Юноша невесело усмехнулся, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза:
— Спасибо за поддержку Фейлон… и тебе, Киришима-сан. Я должен это сам пережить… наверное… Но все-таки… поехали в больницу — я должен увидеть… Асами… Поедешь с нами, Фейлон?
— Если ты хочешь, Акихито, — отозвался тот, понимающе переглянувшись с секретарем.
Ведь даже лежащий в коме любовник был для Акихито гораздо лучшей поддержкой, чем все их успокаивающие слова…

* * *

В клинику Фейлона пропустили беспрепятственно, как только он демонстративно передал личное оружие своим охранникам, оставленным у входа. Но в палату Асами Акихито зашел один, а главу Байше Киришима с извинениями провел к большому окну в стене:
— Прошу прощения, Ре-сан… но, пока Асами-сама не придет в себя, кроме медицинского персонала к нему раз в день может входить только Такаба-сама… даже мы с Суо лишены этого права. Прошу понять…
— Не стоит извиняться! — царственным жестом отмахнулся китайский Дракон. — Я ведь только гость… и не мне осуждать здешние правила.
Глядя сквозь стекло на лежащего без сознания Асами и сгорбившегося радом с ним Акихито, Фейлон с удивлением отметил, что губы мальчишки без остановки шевелятся. Он молится? Киришима, поймав удивленный взгляд главы триады, пояснил:
— Такаба-сама думает, что Асами-сама, находясь в коме, способен слышать и чувствовать… поэтому всегда разговаривает с ним во время своих визитов. Минами-сенсей считает, что такое возможно… поэтому и позволил Такабе-сама заходить в палату, чтобы босс мог его слышать.
Фейлон только задумчиво кивнул в ответ: теперь понятно, почему Акихито так рвался навестить любовника. Он просто выговаривается, рассказывая обо всем, что произошло за день, делится своими успехами в делах и жалуется на неприятности. Что ж, наверное, от этого мальчишке действительно легче.
К ним подошел Суо, желающий узнать, как закончилась «полюбовная» встреча. Выслушав краткий рассказ Киришимы, огромный телохранитель Асами покачал головой:
— Боссу это не понравилось бы… да только кто способен переупрямить Такабу-сама, если самому боссу это не всегда удавалось? Думаю, стоит попросить сенсея глянуть на молодого хозяина: он чувствительный парень, но держит все в себе… как бы это ему не навредило!
Фейлон лишь отвернулся к стеклу, скрывая улыбку: да уж, верные псы Асами будут зорко охранять хозяйское сокровище… И горе тому, кто хотя бы взглянет в сторону Такабы… неподобающе…

* * *

Личный врач Асами Минами-сенсей обладал внешностью солидного человека… и юношеским энтузиазмом по отношению к любимому делу. Он вежливо, но без подобострастия, приветствовал представленного ему Фейлона и тут же безо всякого смущения стал обращаться к нему, как к старому знакомому:
— Только представьте себе господин Ре, как мы продвинулись за это время! Обычно у пациентов в коматозном состоянии ослаблен мышечный тонус, и из-за этого они, придя в себя, не могут даже рукой пошевелить! Но Асами-сама это не грозит, поскольку ему ежедневно проводят сеанс электромиостимуляции, и, когда он очнется, его реабилитация займет гораздо меньше времени!
Фейлон, ошеломленный потоком выливаемой на него медицинской информации, только диву давался: откуда у Асами такое странное пристрастие к по-детски непосредственным людям — что личный врач, что любовник… Беглый взгляд на окно в палату заставил его нахмуриться: Акихито, по-прежнему понурившись, сидел у постели Асами и, казалось, даже не шевелился. Доктор проследил за взглядом китайского гостя, озабоченно нахмурился вслед за ним и спросил у стоявшего рядом Киришимы:
— Сегодня случилось что-то… неприятное, Киришима-сан? На Такаба-сане лица нет. С ним все в порядке?
Секретарь, не вдаваясь в подробности, сообщил Минами-сенсею, что сегодня мальчишка впервые был вынужден убить человека. К самому факту убийства доктор отнесся равнодушно, а вот то, что это было в первый раз, заставило его покачать головой:
— Ох, как это печально! Такаба-сан — легко возбудимый впечатлительный субъект… боюсь, он склонен болезненно переносить подобные эксцессы… Ему не мешало бы навестить психотерапевта… но, по понятным причинам, этого делать не стоит. Я выпишу успокоительное с легким снотворным эффектом, Киришима-сан. Каждый вечер будете давать ему… одинарной дозы, думаю, хватит. Ему знать о приеме лекарства не обязательно: смешайте его с вечерним чаем — или что Такаба-сан пьет перед сном — только не с алкоголем!
Киришима почтительно поблагодарил Минами-сенсея и направился вслед за ним — получить дозу лекарства на сегодня. А Фейлон неожиданно почувствовал, как он устал за этот оказавшийся таким насыщенным день. Еще раз взглянув на Акихито и поняв, что в ближайшее время тот от постели любовника не отойдет, он дождался возвращения Киришимы, попрощался и попросил его передать своему хозяину извинения и обещание навестить перед отъездом из Токио. И, уже практически засыпая по пути в отель, снова испытал прилив жалости к юному фотографу, на чьи неподготовленные плечи легло такое суровое испытание…

* * *

Полумрак кабинета сегодня почему-то успокаивал… как жаль, что здесь уже почти не осталось ЕГО запаха… Акихито решительно отказался ехать ночевать в пентхаус и настоял на возвращении в «Шион». Киришима как-то подозрительно быстро с ним согласился, даже не попытавшись отговорить, и вообще… был излишне предупредителен — больше, чем обычно. «Волнуется, как бы у меня крыша от расстройства не потекла? Ну, да… Хозяин по головке не погладит за то, что не уследили за сохранностью любимого питомца!»
Акихито со вздохом опустил голову на скрещенные на столе руки. Как же ему хотелось, чтобы этого ужасного вечера никогда не было! Но… если бы вместо него поехал Киришима с несколькими людьми, то… В лучшем случае, с ним бы не стали разговаривать, а в худшем… Нет, довольно! Не хватало еще оказаться виновным в гибели Киришимы! Хватит вообще себя жалеть! Как там Мураками говорил? Себя жалеют только ничтожества? Ну, так он — не ничтожество, он — Такаба Акихито! Он переживет любую неприятность и останется собой!
Акихито еще раз вздохнул и решительно придвинул к себе ноутбук. Работать в таком состоянии он все равно не сможет, но заняться чем-то нужно… Точно! Он же обещал написать Тао!
Он легко вспомнил пароль от почты, быстро удалил почти все сообщения, оставив лишь письма Тао, которые бегло просмотрел, едва не сгорая от стыда — в посланиях подопечного Фейлона было столько детской обиды и беззащитного недоумения… Чувство вины подстегивало, и Акихито немедленно набросал покаянное письмо, объяснив мальчику причины своего молчания и клятвенно обещая, что обязательно будет писать хотя бы раз в неделю! Отправив мейл, он потер ладонью уставшие глаза и только сейчас заметил стоящую на краю стола чашку. Ах, да… Киришима перед уходом приносил ему травяной чай… Конечно, тот уже остыл, но что-то пить хочется… Залпом проглотив горьковатую пахучую жидкость, Акихито все-таки решил глянуть свежие биржевые сводки — пусть они уже не кажутся абракадаброй, но ему всегда требуется много времени, чтобы разобраться, что к чему…
Глаза немилосердно слипались, но юноша продолжал упрямо вглядываться в расплывающиеся строчки, пока веки, опустившись в очередной раз, не отказались подыматься вновь. Отяжелевшая голова упала прямо на клавиатуру, и сон принял усталого Акихито в ласковые объятия…
Тихонько отворилась дверь, и в кабинет тенью проскользнул Киришима. Внимательно оглядев спящего, он негромко позвал:
— Слава богам, заснул! Заходите!
Братья Тохара, так же бесшумно войдя внутрь, осторожно подняли Акихито из-за стола и перенесли в смежную с кабинетом Асами спальню. Ловко избавив его от обуви, пиджака и кобуры с оружием, телохранители уложили хозяина на кровать, укрыли пледом и устроились перед дверью прямо на ковре, шепотом отчитавшись перед секретарем:
— Все сделано, Киришима-сан!
Тот одобрительно кивнул, выключил работающий ноутбук и тихо покинул кабинет, надеясь, что богиня милосердия пошлет его юному хозяину спокойный сон без сновидений…
А он, Киришима, проследит, чтобы Такабе-сама больше никогда не пришлось убивать — пусть этим занимаются профессионалы…

@темы: Видоискатель, yaoi, графоманьчество

URL

суббота, 28 января 2017

22:52

А-А-А-А-А!!!

Двадцать пятая глава!!! Яой свершился!!! :ura:

тык!
У Яширо рука заработала! И тараканы в голове ожили :facepalm:

еще тык!
А теперь — ждем перевод!
Вот так подарочек к Новому году (восточному)! :surprise:

@темы: yaoi, Птичка певчая, манга и додзи

URL

12:25

Продолжаем наслаждаться творчеством Йонеды Ко

Небольшой четырехтомник «Reply» («Ответ»). Двое служащих фирмы по продаже автомобилей — механик-золотые руки и лучший продавец салона («продавец-без-улыбки»), оба — натуралы, но почему-то им хорошо в обществе друг друга. Механник Сэки первый понимает, что это — любовь, Таками — немного поже (успев за это время услышать признание в любви, сменить место работы и почувствовать, что чего-то в его жизни недостает). Обоим понадобилось три месяца, чтобы наконец-то решиться «на яой», и мангака до последнего тянула интригу: кто же будет топом, а кто — боттомом! Я не угадала: потому что Сэки ооочень похож на Домеки, а Таками на — Яширо… вот что значит, сработал стереотип :facepalm:

тык!
Совершенно замечательная история с обилием психологии и переживашек и минимумом собственно яоя! Все-таки Йонеда — талантище! Жду февраля и 25-ю главу Птички!

@темы: yaoi, манга и додзи

URL

четверг, 26 января 2017

16:07

Не знаю, чего я это не выложила... пусть будет!

Название: Второй шанс
Персонажи: Асами/Такаба, Ре Фейлон
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, романтика, психология, Hurt/comfort
Предупреждения: OOS, UST
Написано по заявке: «Акихито теряет память, а Асами пытается вернуть ее не насилием, а ухаживая»

1.

«Глупый мальчишка! Пусть только очнется — я его быстро уму-разуму научу! Да так, чтобы следующий раз… нет, никакого «следующего раза»! Допрыгался!»
Асами метался по холлу перед отделением реанимации JR Hospital, куда полчаса назад доставили Такабу Акихито с черепно-мозговой травмой (надо же — в этой пустой черепушке, оказывается, мозг все-таки был!). Личное чудовище влиятельного бизнесмена Асами Рюичи — вернее, его личная головная боль, причина ранней седины и измотанных нервов! — вновь помчался на охоту за сенсациями.И сам стал добычей: на заброшенном складе, где Акихито подкарауливал свою жертву, на бедовую светлую (цветом волос — и только!) головушку свалился плохо закрепленный контейнер — к счастью, пустой — сделав ее обладателя героем вечернего выпуска новостей.
И едва не сделав мертвецом.
Мальчишку спасло то, что с объектом фотоохоты должен был встретиться сам Асами, как обычно, предварительно захотевший проверить место встречи. Когда его люди, кинувшиеся на грохот, увидели, КТО был тому причиной, они, естественно, без промедления оказали первую помощь, вызвали «скорую» и известили о происшедшем босса. И чуть не прохлопали еще одного охотника за сенсациями, который не только сбежал незамеченным, но и поведал историю о неудаче своего коллеги во все СМИ, которые только успел — после чего был отловлен и получил доходчивый урок на тему «Почему не стоит гулять вечером по территории Асами Рюичи с фотоаппаратом, если хочешь сохранить его и некоторые части тела целыми». Впрочем, убирать из новостей сюжет о несчастном случае с Такабой все же не стали.
Встречу Асами тут же отменил: на словах — из соображений конспирации, а на деле… Да, он волновался. И был зол до чертиков: Акихито снова сунул любопытный нос куда не следует и едва не поплатился жизнью. Поэтому Асами и расхаживал туда-сюда, как тигр по клетке, ожидая результатов операции и грызя фильтр незажженной сигареты.
— Как он?
Асами едва не подпрыгнул от неожиданности и развернулся, хватаясь за пистолет. Потом слегка расслабился и выдохнул:
— Фейлон… что ты здесь делаешь?
Глава триады «Белая Змея» и один из лучших убийц юго-восточной Азии — а кто еще мог подкрасться к Асами незамеченным? — успокаивающе улыбнулся и заправил за ухо выбившуюся прядь роскошных волос:
— Приехал по делам… и увидел в новостях Акихито. Решил заехать и узнать, как он — да и Тао волновался.
— Тао? — Асами оглядел холл и увидел съежившегося в кресле для посетителей мальчика лет 10-12, смотревшего на грозного якудза округлившимися черными глазами. Он тут же вспомнил рассказы Акихито о Гонконге и китайском мальчике — то ли слуге, то ли воспитаннике Фейлона, — с которым там подружился. Тао, видимо, набравшись храбрости, выбрался из кресла, подошел к Асами, поклонился и вежливо спросил:
— Господин, позвольте узнать — с Акихито все будет в порядке?
Асами почувствовал себя неловко: он совершенно не умел общаться с детьми… особенно с одним, который теоретически считался взрослым… и лежал за дверями на операционном столе… Отогнав непрошенные мрачные мысли, бизнесмен так же вежливо ответил мальчику:
— К сожалению, мне ничего не известно, Тао-кун. Операция еще идет, и новости сообщат только тогда, когда она закончится.
— Тогда будем надеяться на лучшее, Асами-сама, — неожиданно по-взрослому рассудительно заметил Тао, вогнав собеседника в настоящий ступор. — Я буду молиться богам, чтобы с Акихито все было хорошо — ведь он сам очень-очень хороший!
Асами не придумал ничего лучше, как просто кивнуть в ответ — почему-то у него странно запершило в горле. Очень-очень хороший… нет, он — самый лучший! Его драгоценный мальчик, его милое чудовище… которое он посадит на цепь (толщиной с якорную!), если тот не перестанет гоняться за сомнительными сенсациями и подвергать опасности свою жизнь и психическое здоровье Асами! И пусть даже не думает умирать, иначе Асами лично спустится за ним в Дзигоку и притащит за ухо обратно!
Размышления Асами были прерваны открывшейся дверью, из которой вышел усталый нейрохирург и остальные члены операционной команды. Поймав тревожный взгляд босса криминального Токио, врач обнадеживающе улыбнулся:
— Операция прошла успешно, Асами-сама! Полагаю, что угроз жизни и здоровью пациента нет, но точнее смогу сказать лишь после полного обследования, когда молодой человек очнется.
— Могу я его увидеть? — голос Асами прозвучал неожиданно сдавленно.
— Прошу простить, но только через окно палаты.
— Я понимаю.
«Слава богам, живой!»
Асами направился было за врачом, но остановился и обернулся к Фейлону и Тао:
— Пойдем со мной, Тао-кун… и ты, Фейлон…
— Благодарю, — китаец отвесил вежливый поклон, по достоинству оценив великодушие своего японского коллеги: с ревниво-собственническим отношением Асами к любовнику он был знаком не понаслышке. А Тао только молча кивнул и поспешил следом за взрослыми.
Сквозь оконное стекло реанимационной палаты Акихито казался белее бинтов, плотным чепцом обхватывающих его голову. Асами, чуть ли не вжимаясь в окно лицом, отстраненно думал, как, наверное, расстроится любовник, узнав, что его светлую шевелюру безжалостно состригли, чтобы добраться к ране на виске… и что ему самому будет не хватать мягких светлых прядей, в которые так приятно зарыться пальцами… Тао, стоя между двумя мужчинами, негромко бормотал по-китайски молитву бодхисатве Гуаньинь, а Фейлон с нечитаемым выражением лица молча смотрел на бессознательного Акихито. Через несколько минут он что-то шепнул на ухо мальчику и, коснувшись рукава Асами со словами: «Мы заедем еще, если не возражаешь», бесшумно вывел Тао в коридор. Асами не ответил, не отрываясь глядя на любовника. Ему оставалось только ждать…

* * *

Акихито пришел в себя на третий день. С удивлением обведя глазами белую палату, странную аппаратуру, к которой был подключен прозрачными трубками, и врача с медсестрой, тут же кинувшихся расспрашивать о самочувствии и проводить непонятные манипуляции, молодой человек откашлялся и с трудом просипел:
— Доктор… что со мной? И… где я?
И увидел незнакомого человека за тридцать в наброшенном поверх дорогого костюма белом халате, потрясенно глядящего на него расширенными янтарными глазами.
— Акихито… ты что — ничего не помнишь?
Ну, нельзя было сказать, что вообще ничего… Он вспомнил свое имя — Такаба Акихито; любимую профессию и смысл всей жизни — фотографирование всего, что попадется в видоискатель; а вот этого опасного красавчика — не помнил.
А того, кажется, это обстоятельство необычайно взволновало. Он подошел ближе, оперся руками о спинку кровати и спросил, прожигая взглядом почти насквозь:
— А меня помнишь?
Акихито отрицательно качнул головой. Этот тип, наверное, сбил его машиной, а теперь боится неприятностей с полицией… Потом, приглядевшись к незнакомцу внимательнее, решил, что ошибся — тот сам выглядел, как огромная ходячая неприятность. Якудза? Никаких дел с якудза Акихито не припоминал. Ладно, разберемся…
Тем временем неизвестный что-то в полголоса сказал врачу, и тот нехотя кивнул:
— Хорошо, Асами-сама, только не больше пяти минут!
И вышел вместе с медсестрой из палаты, оставив Акихито наедине с этим, как его… Асами. А тот мгновенно навис над постелью с таким странным выражением лица, что Акихито зажмурился, решив, что сейчас его будут убивать, — а он даже не в курсе, за что… И с удивлением почувствовал прикосновение теплых пальцев к своей щеке:
— Мое маленькое чудовище…
Вздрогнув от неожиданности, Акихито широко раскрыл глаза и встретил горящий янтарный взгляд, от которого ему стало не по себе. Так обычно смотрят на… эй! Что это он вытворяет?!! Пальцы незнакомца коснулись губ, невесомо прошлись по шее и скользнули в вырез больничной пижамы, нащупав и сильно сжав сосок. А сам он низко наклонился над Акихито и приоткрыл губы, словно собираясь его… поцеловать?!!
— Т-т-ты… что творишь, извращенец?!! Я же парень!!!
Акихито обеими руками попытался оттолкнуть незнакомого маньяка: толчок вышел слабым, да и все эти трубки мешали… Но тот сам выпустил юношу, разглядывая его еще более изумленным взглядом, чем раньше. А потом прикрыл лицо ладонью и затрясся от… смеха? Этот озабоченный еще и псих?!!
— Что смешного?
— Просто… именно это ты мне сказал в наш… первый раз… — Асами отнял ладонь от лица и снова коснулся щеки Акихито. — И меня это даже радует: хоть ты и потерял память, зато остался самим собой.
— Первый раз? Это… было даже не один раз? Я — гей? О боги… — Акихито устало закрыл глаза: голова раскалывалась от ноющей боли и сногсшибательных новостей. Соблазн отрубиться и очнуться лет так через сто, когда этот старый извращенец откинет копыта и перестанет маячить перед глазами, был очень велик. — Ну, и кто тогда ты такой?
— Если забыл, я тебе с удовольствием напомню… — горячий шепот обжег и пощекотал ухо. — Я — Асами Рюичи, а ты — мой любовник, Акихито… Понятия не имею: был ли ты геем или гетеросексуалом, но сейчас — ты мой… и только мой! Можешь забыть обо всем… но об этом забывать не смей!
— Любовник! — фыркнул Акихито прямо в склонившееся над ним лицо. — Конечно!.. Раз я ничего не помню, можно и наврать мне с три короба! Я… не верю тебе: может, ты меня просто никак завалить не мог… а сейчас надеешься задурить мне голову… и что я сам тебе поверю!..
Пальцы Асами вдруг сильно сжали Акихито за челюсть, а он сам так зло сверкнул глазами, что молодой человек невольно побледнел.
— Не зли меня, Акихито, — теперь голос мужчины был обжигающе ледяным. — Мое терпение не бесконечно — не испытывай его.
— Знаешь… тогда я рад, что ничего… не помню, — с трудом выдавил Акихито — Асами продолжал удерживать его за челюсть. — Может, такие отношения и вспоминать… не стоит.
Пальцы немедленно разжались, и теперь побледнел уже Асами. Он судорожным движением полез в карман, достал пачку сигарет, потом, опомнившись, спрятал ее обратно. И снова коснулся щеки Акихито, но уже так осторожно, словно она была из драгоценного фарфора династии Мин.
— Прости.
— И ты… прости… — буркнул в ответ Акихито, отводя глаза. — Просто… это так бесит — ничего не помнить. Чувствую себя по-дурацки.
— Понимаю, — Асами внимательно посмотрел на смущенно сопящего любовника. — Я не буду на тебя давить. Постараюсь дать тебе время вспомнить… и держать себя в руках.
Дверь приоткрылась, и в палату заглянула медсестра:
— Прошу прощения, Асами-сама… время…
Тот кивнул в ответ и сказал Акихито:
— Мне пора. Выздоравливай.
— Ты… еще придешь?
— Конечно! Даже не мечтай, что я так просто тебя оставлю, мой милый Акихито! — Асами улыбнулся уголками губ и направился к выходу.

* * *

Асами чертовски хотелось напиться, и, кажется, он был уже на полпути к этому. Результаты обследования и вердикт врача были малоутешительными: «Видимых повреждений мозга не обнаружено, но сколько продлится ретроградная амнезия, неизвестно. Мы должны понаблюдать, Асами-сама… надейтесь на благоприятный исход…» А его Акихито не только смотрел на него, как на незнакомца, не заслуживающего доверия, но и видимо вздрагивал от любого прикосновения. Такое впечатление, что не только его мозг забыл об Асами — какой там отдел отвечает за память? — но и тело Акихито перестало откликаться на прикосновения любовника. И это бесило просто невыносимо.
Асами одним махом прикончил виски и протянул бокал за новой порцией. Бармен быстро и без возражений повторил. Сколько Асами провел в этом баре в одиночестве — охрана в счет не шла? Он не знал и не хотел знать. Он хотел видеть своего Акихито. Хотел его вернуть — чтобы тот снова был таким, как раньше.
И просто его хотел, да!
— Напиваешься?
Фейлон легко скользнул на сиденье рядом, кивком потребовал налить себе, а затем мановением руки отослал бармена прочь и внимательно уставился на Асами.
— Какие-то проблемы? — тот еще не столько много выпил, чтобы не суметь поставить на место китайского Дракона, сующего любопытный нос в чужую жизнь.
— Я не понимаю, в чем видишь проблему ты, — Фейлон тряхнул своей роскошной гривой и взглянул на Асами еще пристальнее. — Жизнь Акихито вне опасности. Здоровье идет на поправку. Амнезия… явление неприятное, но временное. Так в чем дело?
Асами задумался. Принятый на грудь алкоголь настойчиво требовал излить душу, и Фейлон казался идеальным вариантом слушателя: он знал обоих и был максимально в курсе их отношений с Такабой… для постороннего. Ну, а, в случае чего, Асами всегда может его убить…
— В том, что… все вернулось туда, с чего началось, черт возьми! Акихито не просто меня не помнит — он не верит, что мы любовники! Хоть снова тащи его к себе, одевай в БДСМ-костюмчик и начинай обучать по новой! Клянусь, еще немного — и я так и поступлю! Я…
— Асами, — решительно прервал его Фейлон, — ты идиот?
Асами уже хотел дать волю гневу и как следует проучить настырного длинноволосого нахала, но китаец продолжал:
— Боги дали тебе второй шанс — неужели ты этого не понимаешь? Ваше знакомство было не самым приятным. Ваши отношения далеки от идеала. И вот судьба дает тебе возможность начать все заново, а ты… ты хочешь повторишь старые ошибки? Попробуй не тащить Акихито в койку силой, а добиться взаимности, ухаживая за ним!
— Ухаживая? Как… за женщиной? — недоверчиво уточнил Асами. Фейлон вздохнул:
— Что тебя смущает? По-моему, ухаживать за человеком, который тебе дорог, — естественно… какого бы пола тот ни был. Пригласи его на свидание, будь внимателен и нежен… без цветов, думаю, можно обойтись, а вот сладости и подарки Акихито понравятся. Он поймет, что не безразличен тебе, гораздо быстрее, чем когда ты будешь без конца его принуждать. А БДСМ… может, Акихито сам как-нибудь захочет попробовать… со временем…
Асами разглядывал позабытый бокал с виски и обдумывал совет Фейлона. Что-то в этом было: если к Акихито вернется память, то он поймет, что Асами относится к нему совсем не так, как в начале их знакомства. А если не вернется… что ж, такое действительно не стоит вспоминать… Попробуем приручить чудовище вниманием и лаской…
— Удачи! — глава триады легонько стукнул своим бокалом о бокал Асами, и мужчины одновременно выпили, про себя умоляя о милости эту самую капризную представительницу вселенского сонма богов.

Акихито только за один день пребывания в сознании измучился, как за целую неделю. Ему не позволяли ни-че-го! Ни вставать, ни смотреть телевизор — хотя тот имелся в палате-люкс, куда его перевели сразу после визита этого… Асами! — даже мобильный не отдали. Зато исправно ставили капельницы, проводили другие непонятные процедуры, и, создавалось такое впечатление, что у его постели побывали все врачи не только этой клиники, но и Токио! Поэтому когда в дверях палаты показалась широкоплечая фигура его так называемого любовника, Акихито даже обрадовался.
Он много раздумывал над самим фактом существования в своей жизни такого явления, как любовник-мужчина, но никакого проблеска в воспоминаниях не было. Девчонки в средней и старшей школе — да, было, целовались и тискались, — но чтоб его влекло к мужикам? Этот Асами наверняка был чем-то из ряда вон выходящим, если Акихито вдруг стал с ним встречаться… Интересно, а кто из них снизу… или они меняются? Акихито внимательно оглядел вошедшего мужчину, и у него зашевелилось нехорошее подозрение насчет своей позиции в их сексуальных отношениях… прямо в районе пятой точки.
— Ну, здравствуй. Как себя чувствуешь?
— Нормально… Только мне ничего не разрешают — я так со скуки помру!
Асами хмыкнул:
— О, да! Ничего не делать и никуда не влезать — самое худшее для тебя наказание!
Акихито в ответ надулся:
— Мне и так хреново, а ты еще поиздеваться пришел, да?
— Я пришел тебя увидеть. Убедиться, что ты в порядке, — голос Асами прозвучал неожиданно мягко, и Акихито устыдился своих капризов.
— Эээ… спасибо… — промямлил он, теребя край простыни, которой был укрыт. — Только… я еще тебя не вспомнил… совсем ничего… извини…
— Не важно, — Асами присел на стул рядом с кроватью и накрыл пальцы юноши своей ладонью. — Твой врач говорит, что память восстановится со временем. А пока… я взял на себя смелость позвонить твоим родным и друзьям: твою мать уже везут в Токио, а Ко-кун и Такато-кун навестят тебя вечером, когда настанет время посещений.
— Здорово! Спасибо, что побеспокоился… А почему тебя пускают в любое время, а не как остальных?
— А кому, как ты думаешь, принадлежит контрольный пакет акций этой клиники?
— Так я… был с тобой, потому что ты богат? — спросил Акихито и внезапно почувствовал отвращение к себе: неужели он спал с мужиком из-за денег? Вот гадство!
— Не думаю. Ты всегда отказывался от финансовой помощи и не любил, когда я вмешиваюсь в твою жизнь… Но ты никогда не говорил мне, что ко мне чувствуешь.
«Жаль, что не говорил, — подумал Акихито, — ну, хоть альфонсом не был — и то хорошо».
Асами тем временем склонился к пакету, который принес с собой, и достал оттуда новенький планшет.
— Это тебе — чтоб было чем заняться. Я бы принес твой фотоаппарат, но, пока тебе не разрешат вставать, объектов для съемки у тебя будет негусто.
— Ой… спасибо! — обрадованный Акихито тут же ухватился за гаджет. — А вайфай тут есть?
— Конечно. Только планшетом не злоупотребляй: помни, что ты — после черепно-мозговой травмы. Иначе персонал его конфискует.
— Ладно… не буду… — фотограф немного повозился с подарком, соображая, как что в нем работает, а потом отложил его на прикроватный столик. А Асами вновь запустил руку в пакет и вынул небольшую термосумку.
— А это что?
— Это тоже тебе.
В сумке оказался пластиковый контейнер с мороженым и одноразовая ложка.
— А с чем оно? — Акихито немедленно ухватил гостинец загребущими лапками, открыл крышку и принюхался.
— Попробуй — узнаешь!
Юноша не заставил долго себя уговаривать, а немедленно зачерпнул полную ложку лакомства и отправил его в рот.
— Медово-лавандовое? Здорово! А как ты узнал, что оно мне нравится?
— Я помню, как ты его однажды заказал, когда я предложил выбрать, что захочешь.
«А потом высмеял тебя и спровоцировал напиться. А потом…»
Акихито с причмокиванием облизал ложку и вдруг увидел, что Асами как-то странно напрягся.
— Эээ… что-то не так?
— Нет… ничего, — тот уже опомнился и улыбнулся юноше: — Ешь.
— Может, ты тоже хочешь? — предположил Акихито и щедро протянул немного мороженого сидящему рядом мужчине.
— Хочу… — негромко согласился тот и безропотно принял угощение.
«Боги… знал бы ты, как я хочу ТЕБЯ, мой каваи…»
— Ты что — сладкое не любишь?
— Нет, не люблю.
— А… зачем тогда соглашаешься есть?
— Я обещал не давить на тебя… а есть с одной ложки… немного похоже на непрямой поцелуй, не находишь?
Акихито закашлялся, чуть было не поперхнувшись, и немедленно залился краской:
— Ты… ты меня всегда так подкалываешь?
— Я не подкалываю тебя, а смущаю, — коварно улыбнулся Асами, наслаждаясь видом полыхающих пунцовым щек и ушей любовника. — Просто ты такой милый, Акихито… когда смущаешься.
— Я не милый!.. Да ну тебя!
— Ладно, больше не буду — не дуйся! Доедай мороженое. Что тебе принести в следующий раз?
— А что я еще люблю?
— Хм… Насколько я помню… лапшу быстрого приготовления и суши.
— Не, лапшу не надо! — великодушно отказался Акихито. — И суши тоже лучше как-нибудь потом… Принеси еще чего-нибудь сладкого… пожалуйста.
— Как скажешь, Акихито… Прости, мне уже нужно уходить, — Асами мельком взглянул на циферблат «Роллекса». — Если тебе что-либо понадобится — немедленно сообщи: за дверью твоей палаты дежурят мои люди.
— Ты что — приказал меня охранять?
— Конечно. Всегда лучше подстраховаться, — Асами нагнулся было к лицу любовника, но опомнился и отпрянул: — О… прости… привычка…
Акихито тяжело вздохнул: ему, конечно, все еще было не по себе от знаков внимания со стороны мужчины, но и смотреть, как тот постоянно сдерживается… Человек столько для него делает, а он… жалко ему, что ли? Поэтому он удержал уходящего Асами за полу халата и мужественно заявил:
— Эй, Асами… ладно, не мучайся… можешь поцеловать меня… если так хочется…
Асами застыл в изумлении, а потом негромко рассмеялся:
— А ты прикроешь глаза и подумаешь о благе Англии?
— Эээ… чего? Почему Англии?
— Забудь, — мужчина склонился над кроватью, внимательно глядя в серые глаза любовника. — Я ценю твое великодушие, Акихито… но предпочту поцеловать тебя, когда ТЫ захочешь этого… по-настоящему. Но и за предложение спасибо.
Асами легко коснулся губами зардевшейся щеки Акихито и летящей походкой покинул палату. Он почти гордился собой: своей сдержанностью и стремлением сдержать данное слово, чего бы это ни стоило.
И еще никогда в жизни не чувствовал себя таким идиотом…

* * *

Проведя в клинике без малого месяц, Акихито за это время по крупицам практически восстановил воспоминания о подробностях своей жизни, расспрашивая о детстве — мать, о школьных годах — Ко и Такато, о работе в газете — навестивших его коллег. Но капризная память и дальше не торопилась выдавать подробности его личной жизни с Асами. И, самое обидное, — спросить об этом можно было только у самого любовника, что Акихито отказывался сделать из чистого упрямства. Сам Асами казался личностью настолько многогранной и таинственной, что, наверное, всего о нем не знал никто в мире, а то, что удалось выведать у окружающих, одновременно пугало и притягивало, как магнитом.
Самые ценные сведения, как ни странно, Акихито получил от своих посетителей из Китая. Тао он вспомнил практически сразу, проверив свою электронную почту и прочитав переписку с мальчиком (и благословив свою лень, благодаря которой не удалил ни единого мейла за последние семь месяцев!), а Ре Фейлон… Тот откровенно поведал о вынужденном визите Акихито в Гонконг, своей роли во всем этом и реакции Асами на похищение.
— Никогда не думал, что буду гордиться своим поступком… — Фейлон задумчиво накручивал на палец прядь своих шикарных волос, и посматривал на Акихито как-то… непонятно. — Я до сих пор считаю, что сильно виноват перед тобой, но… если бы я тебя тогда не похитил, то сейчас не мог бы помочь тебе. Я так понимаю, ты хочешь знать, что связывает вас с Асами?
— Конечно, хочу! — Акихито развернулся в кресле и внимательно глянул на собеседника. Ему наконец-то разрешили покидать палату и бывать на улице, но исключительно в инвалидном кресле, хотя фотограф вполне уверенно расхаживал по палате и не страдал от головокружений и обмороков. Сейчас они с Фейлоном наслаждались свежим воздухом в парке при клинике, а за ними бдительно следили сразу четверо мордоворотов Асами. Свою охрану китаец всегда предусмотрительно оставлял у входа, не желая провоцировать недовольство и злоупотреблять великодушием японского коллеги.
— Я похитил тебя, потому что посчитал, что ты — то, чем Асами по-настоящему дорожит, — Фейлон усмехнулся, словно припоминая нечто забавное. — И да, я не ошибся — он примчался за тобой спустя несколько недель, толком не залечив раны… Выкрал с помощью своего агента ценные документы и принудил меня обменять их на тебя…
— А… насколько ценные? — взволновано переспросил Акихито, отчего-то считая этот факт ужасно важным.
— Документы на казино, приносящее миллиардные прибыли… явно — не пустячок… от которых не отказался бы любой бизнесмен. Так что можешь не сомневаться в том, что Асами по-настоящему дорожит тобой.
— Но… проблема не в этом, Фейлон… Что Я САМ чувствовал к Асами — вот что меня сильнее интересует!
Фейлон печально улыбнулся и, протянув было руку, чтобы коснуться щеки Акихито, внезапно ее отдернул и вздохнул:
— Тут все просто, Акихито: ты думал о нем даже в моих объятиях…
— Ч-ч-чего? — от неожиданности юноша чуть было не вывалился из кресла. — Так я еще и с тобой спал?!!
— Если тебе станет легче, то ты делал это под принуждением. Прости, если можешь. Я… действительно сожалею.
Никогда еще проклятая амнезия не казалась Акихито благословлением: воспоминания о том, как он был переходящим призом от одного мафиози к другому, явно бы его не порадовали.
«Надеюсь, что список моих любовников ограничен этими двумя, а не целой толпой!»
Перед тем как попрощаться, Фейлон немного помедлил и сказал нечто, безмерно удивившее Акихито:
— Знаешь, Асами тяжело переносит то, что с тобой случилось… и что ты больше его не помнишь. Ему очень трудно сдерживать себя: помни об этом, пожалуйста… и постарайся пойти ему на уступки… если тебя не затруднит…
— Ну… я пытался… а он отказывается: говорит, что я сам должен захотеть!
— Хм… тогда вот тебе маленький совет: позволь ему к себе прикоснуться… и ты, поверь мне, обязательно его захочешь!.. Ну, мне пора — я и так задержался в Японии дольше, чем планировал… Перед отъездом я приведу Тао попрощаться, а потом мы как-нибудь встретимся, когда ты совсем поправишься. Увидимся, Акихито… и помни о моих словах…
И, дружески сжав плечо юноши и улыбнувшись на прощание, китайский Дракон покинул Акихито, оставив того смущаться и недоумевать от столь странного совета.

* * *

Асами вез свое сокровище в лимузине и сам не верил, что врачи наконец-то позволили забрать Акихито домой, признав того практически здоровым. Правда, оставались еще обязательные еженедельные осмотры и томография через несколько месяцев, но это уже были мелочи. Главное — он уже мог забрать свое чудовище в пентхаус и продолжать медленное, но верное приручение в домашних условиях. Акихито больше не дичился его, позволял себя касаться, обнимать за плечи, целовать в щеку — и не вздрагивал при этом. Но к большему… он готов явно не был, а Асами и не торопил события: ему даже нравилось быть внимательным и нежным… словно это был такой своего рода эксперимент в их сексуальной жизни.
Первым признаком того, что их отношения с Акихито становятся прежними, стал спор о будущем.
— Акихито, ты не вернешься в газету — и это не обсуждается!
— Какого черта, Асами! Если ты воображаешь, что я буду безвылазно сидеть у тебя дома и ничего не делать, то ты ошибаешься! Я буду сам на себя зарабатывать, слышишь?!
Асами вздохнул. Он, конечно, скучал по такому Акихито, но совсем забыл, что его упрямство в больших дозах утомляло.
— Я и не говорил, что ты должен сидеть в четырех стенах. Но и бегать по заброшенным складам, где тебе может свалиться что-то на голову, или где тебя могут подстрелить, ты тоже не будешь. Позволь предложить тебе следующее: займись своим портфолио — чтобы оно действительно производило незабываемое впечатление, даже на профессионалов, — а потом… Я договорился о твоем собеседовании в агентстве «Aflo».
Услышав, куда ему предлагают поступить, Акихито сначала пораженно замолк, но опомнился и продолжил упрямиться:
— Вот уж спасибо! По-твоему, без твоей протекции я даже в своей профессии ничего не стою?
Асами вздохнул еще раз: эта неуместная гордость начинала его раздражать.
— Акихито… я всего лишь договорился о собеседовании… через третьих лиц. Все остальное зависит только от тебя. Если ты докажешь, что чего-то стоишь, то останешься там работать. Если нет — тебе никакая протекция не поможет: там никто не будет терпеть бездаря… даже за все мои деньги.
Акихито засопел и нехотя согласился:
— Ладно… ты прав. Хотя это иногда бесит!
Асами лишь хмыкнул в ответ и с трудом сдержал порыв потрепать любовника по голове: тот все еще очень смущался непривычно короткой стрижки «ежиком», поэтому постоянно носил трикотажную шапку и дергался при любой попытке прикоснуться к своей многострадальной черепушке.
Когда они наконец-то прибыли в пентхаус, Акихито, войдя внутрь, пораженно замер, обошел квартиру, словно музей, и с удивлением выдохнул:
— Ну, нифигасе! И ты тут один живешь?
— Почему — один? С тобой, вообще-то. Ну, как — вспомнишь, где твоя комната?
Акихито на секунду задумался и решительно толкнул дверь в свою спальню:
— Вот!
Он зашел внутрь, изучил памятные записки на доске, включил компьютер. Асами уже хотел предложить услуги специалиста — на случай, если фотограф забыл пароль, — но это оказалось лишним: тот уверенно пробежал пальцами по клавиатуре и получил доступ в систему самостоятельно. Прошелся по папкам, пролистал свои работы, проверил начатые и готовые проекты в фотошопе — и со вздохом нажал на «выключение»:
— Ладно… начну разгребаться завтра.
Асами глянул на часы:
— У меня остались кое-какие дела… Надеюсь, я могу оставить тебя одного?
— Эй! Я не ребенок!
— Вот и славно. Думаю, ты найдешь, чем заняться без меня. Если голоден — закажи что-нибудь. Я буду поздно — не жди, ложись сразу, как устанешь. Увидимся, мое маленькое чудовище! — Асами легко чмокнул любовника в уголок челюсти, под ухом, и направился к выходу.
Откровенно говоря, дела в «Шионе» его обязательного присутствия не требовали, но он решил, что в одиночестве Акихито будет легче освоиться в подзабытом жилище. А охранник, на всякий случай оставленный возле входной двери, присмотрит, чтобы малыш не натворил глупостей… отправившись на несанкционированную самостоятельную прогулку, например…
Неожиданно для себя Асами задержался в клубе почти до двух ночи. Естественно, что, вернувшись, он застал квартиру погруженной в темноту. Приняв душ и выпив традиционный стаканчик на сон грядущий, Асами осторожно заглянул в комнату Акихито.
Тот уже крепко спал, лежа на животе и раскинувшись на всю кровать; съехавшая к лопаткам футболка открывала волнующий изгиб поясницы, а сбившаяся простынь — соблазнительную задницу, обтянутую темными «боксерами». И Асами почувствовал, что у него встал… и не просто встал — стояк был, как говорится, твердокаменный! Он осторожно попятился прочь из комнаты, торопливо заскочил в ванную и снова встал под душ — на этот раз холодный. Но хлеставшие по спине ледяные струи помогали мало: Асами только стучал зубами от холода, а эрекция и не думала никуда деваться… Стоило только закрыть глаза, как в памяти вновь воскресала картинка со спящим любовником, заводящая похлеще самого откровенного порно…
Асами застонал сквозь зубы: больше всего ему хотелось немедленно броситься обратно в комнату Акихито, крепко сжать в объятиях горячее сонное тело, покрыть его поцелуями, войти внутрь, в сводящую с ума обжигающую тесноту, и двигаться, двигаться, двигаться… Асами прижался лбом к мокрому кафелю, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и потянулся рукой к члену. Сколько времени прошло с тех пор, когда ему приходилось доводить себя до разрядки с помощью руки? Последний раз это было, наверное, в ранней юности… С тех пор у него не было проблем со снятием сексуального напряжения: достаточно было купить или принудительно уложить в постель понравившееся тело… все равно какого пола. Но сейчас… он больше не желал никого, кроме Акихито. А принуждать того ему не хотелось: он же, черт возьми, пообещал… и любовнику, и, главное, себе… Асами застонал еще раз, двигая рукой все быстрее; оргазм заставил его чуть ли не забиться в конвульсиях, и он обессилено съехал по стене на залитый водой пол…
Придя в себя и отдышавшись, Асами ополоснулся, завернулся в халат и, подумав, вернулся в гостиную и влил в себя еще двойную порцию виски. Направляясь в свою спальню, он на мгновение застыл возле комнаты Акихито, потянулся к дверной ручке… и, решительно убрав руку, зашел к себе. После чего кинулся на свою необъятную кровать, зарылся в подушки и забылся тяжелым сном.

«Если так пойдет и дальше… то еще немного — и я или сорвусь, или совершу ошибку, которая будет стоить мне жизни…»
Асами чувствовал себя отвратительно. Он ни за что бы не подумал, что воздержание так на нем отразится: только сила воли заставляла его и дальше вести бизнес. Вчера, во время переговоров с потенциальными поставщиками в порту, он едва не забылся настолько, что пропустил момент, когда проклятый таец выхватил пистолет и чуть не подстрелил его за несговорчивость. Спас босса бдительный Суо, вовремя оттолкнувший с линии огня, пока остальные его люди оружием убедительно доказывали приезжим, кто в Токио хозяин, а кто просто в гости заехал.
Уже сидя в лимузине и докуривая пятую сигарету подряд, Асами почувствовал, что у него дрожат руки. «Поздравляю тебя, Асами Рюичи: у тебя уже нервы ни к черту!» Верный Киришима, должно быть, тоже так считал, поскольку с отчаянной решимостью самурая, совершающего сеппуку, предложил боссу взять отпуск:
— Хотя бы на пару дней, Асами-сама!
Асами ничего не ответил, поскольку гораздо больше отпуска ему был нужен Такаба. В постели.
А тот даже не подозревал, что стал причиной ужасного состояния любовника. Акихито ждала поистине блестящая карьера на новом месте работы: как гласили отчеты наблюдателей, каждый день предоставляемые лично в руки Асами, Такаба Акихито не только делал отличные снимки, но и своим веселым и общительным характером умудрился расположить к себе практически всех сотрудников. А его новый начальник вообще заявил, что юноша — настоящий неограненный бриллиант, впустую расходовавший свой талант в какой-то газетке. Хотя Асами и был полностью согласен с высказыванием, оно его слегка напрягло: а вдруг его каваи заинтересовались не только… в профессиональном смысле? Лишь тщательное расследование немного успокоило ревнивца: босс Такабы был не только махровым натуралом, но и преданным мужем жены, на десяток лет его моложе.
Ситуация в отношениях Асами и Акихито складывалась патовая. Они жили в одной квартире, встречались за завтраком, а иногда и за ужином, интересовались делами друг друга и… спали в разных комнатах. И ни один не делал шаг к сближению: Асами упрямо держал слово, а Акихито просто… не знал, как это сделать! В самом деле: не встречать же Асами, возлежа голым в кровати с томным стоном: «Ну, трахни меня, наконец, мой тигр!» Сама мысль предлагать себя мужчине не могла вызвать у фотографа ничего, кроме жгучего стыда.
С мертвой точки дело сдвинулось совершенно случайно. Акихито услышал разговор двух телохранителей, упомянувших инцидент с тайцами. Один заметил, что босс в последнее время какой-то сам не свой — «как бы беды не случилось!» На что второй ответил:
— Это все из-за мальчишки! С того самого раза, когда того чуть на складе не пришибло, Асами-сама и не в себе… вон, едва пулю не поймал! Не ладится, должно быть, что-то у них… но не нашего ума это дело!
Акихито ничем не выдал, что слышал разговор, но после этого стал внимательней присматриваться к Асами. Тот действительно выглядел неважно, курил больше обычного, а ночью несколько раз ходил в ванную, хотя душ перед сном принимал. Акихито удалось прокрасться следом и подслушать, и он догадался, чем занимается любовник.
«М-да, спермотоксикоз подкрался незаметно… А тот охранник прав: такое напряжение действительно Асами даром не пройдет… придется все-таки мне сделать первый шаг… как там — закрыть глаза и подумать об Англии?»
Утром за завтраком, наблюдая, как механически ест любовник, отсутствующим взглядом изучая одну и ту же статью в газете в течение целых пяти минут, Акихито наконец решился.
— Асами… я тут подумал… так больше нельзя!
И, когда мужчина, наконец, поднял на него полный удивления взгляд, продолжил:
— Я не знаю, как к тебе подступиться, а ты… нет, я помню, что ты слово дал, но, черт возьми, мог бы хоть на свидание меня пригласить, чтоб нам обоим… ну, легче было друг друга понять!
— Ты… согласен пойти со мной на свидание? — тихо уточнил Асами, словно боясь спугнуть проявившего инициативу любовника.
— Ну… да, согласен! Даже в какой-нибудь дорогущий ресторан, которые ты так любишь… и не волнуйся — я не совсем темный, и даже знаю, как правильно этими вилками едят! Вот только одежды под тамошний дресс-код у меня, кажется, нет…
В ответ Асами так неожиданно тепло улыбнулся, что Акихито сначала обомлел, а потом у него отлегло от сердца: «Ну, слава богам, — кажется, его попустило!»
— Насчет одежды можешь не беспокоиться — это не проблема, Акихито… Как у тебя сегодня с работой?
— Эээ… Две съемки до обеда, выезд на подбор натуры в два — а потом я свободен.
— Хорошо. Я заеду за тобой… скажем, к пяти, мы подберем тебе одежду, а потом — в ресторан. Согласен?
— Ага. Ой… я, кажется, опаздываю… извини, посуду не успеваю вымыть! — Акихито, как ошпаренный, сорвался с места, дожевывая на ходу, и помчался в комнату за вещами. А Асами потянулся к телефону и набрал Киришиму, чтобы тот, во-первых, поручил Суо перехватить Акихито на выходе из дома и отвезти на машине к месту работы, а во-вторых, заказал на вечер его любимый ресторан — да, весь, целиком!
И уже с легким сердцем продолжил завтракать, с ухмылкой прислушиваясь к шумным сборам своего чудовища. Кажется, удача, наконец, смилостивилась над Асами, вознаградив за терпение, и их с Акихито ждет отличный вечер!..

* * *

Акихито нервничал. Он закончил работу немного раньше, чем рассчитывал, и теперь, дожидаясь приезда Асами, решил восполнить пробелы в образовании… и больше узнать об интимных отношениях между мужчинами. Для этого он залез с мобильного в Интернет… м-да, лучше бы он этого не делал! Поиск выдавал ему картинки, которые вгоняли в краску, а не возбуждали… и нет, ЭТИМИ штуками он себя трахнуть не позволит! И так связывать тоже!.. Он уже подумывал позорно сбежать, позвонив Асами и наврав про срочно нарисовавшуюся очень-очень важную съемку, но… перед ним уже остановился знакомый черный лимузин. И Акихито, вздохнув, растянул губы в приветливую улыбку и залез внутрь.
Асами, естественно, сразу смекнул, что с мальчишкой что-то не так. Но тот упрямо отмахивался от всех расспросов:
— Давай потом, хорошо? У нас ведь сейчас свидание, так?
И Асами отступил — потом, так потом. Расскажет сам, если захочет!
Первым делом, он завез Акихито в бутик, в котором одевался сам и, немного поколебавшись, решил позволить ему выбирать одежду самостоятельно. К большому удивлению Асами, любовник остановился на очень элегантном сочетании пепельно-серого костюма с шелковой шоколадно-коричневой рубашкой. Вот только, перебрав кучу галстуков, робко спросил:
— А можно… я без него буду? А то как-то слишком официально…
Асами великодушно позволил, отметив про себя, что такая одежда делает Акихито похожим на модель: небрежно-элегантным и безумно сексуальным… черт, да он теперь, кажется, и кусочка проглотить не сможет!
В ресторане Акихито удивил Асами второй раз, ни разу не нарушив правила застольного этикета: он уверенно пользовался чужеземными столовыми приборами, пил из бокала без шумных звуковых эффектов и не восторгался громко, распробовав особо вкусное блюдо. Единственным исключением стал десерт: положив в рот первую ложку, Акихито блаженно зажмурился и почти промурлыкал:
— Няяям! Теперь я понимаю, почему Гинтоки так любит клубничное парфе!
— Какой Гинтоки? — подозрительно нахмурился Асами. Новый приятель? Или…
— Саката Гинтоки — главный герой аниме и манги «Гинтама»! Он, типа, лентяй, пьяница и сладкое любит, но когда мир в опасности — слезает с дивана и выносит всех боккеном! Ну, ты, наверное, такое не смотришь…
Асами расслабился и хмыкнул:
— А зачем мне это смотреть? У меня подобный персонаж перед глазами находится! Боккен? Надо подумать… может, именно его тебе и не хватает, чтобы выбираться из неприятностей, в которые без конца влипаешь?
Акихито было насупился, а потом фыркнул и насмешливо прищурился:
— Ха! Можешь прикалываться сколько хочешь… но я лет до четырнадцати занимался кендо, и, как пользоваться боккеном, очень хорошо знаю!
— А бросил почему?
— Нууу… пришлось выбирать между кендо и фотографией… фотография мне всегда больше нравилась…
«Вот как! Это многое объясняет, малыш: твою ловкость, умение держать удар и никогда не сдаваться…»
— Хм… может, конечно, поздно… но если вдруг захочешь опять заняться… можно это устроить! — предложил Асами, подумав, что было бы интересно посмотреть на любовника с боккеном в руках, одетого в кендоги и хакама, в каком-нибудь старом деревянном додзе… сразиться с ним, повалить на досщатый пол и… стоп! Его опять заносит не туда!
— Спасибо… я подумаю, — ответил Акихито, не подозревающий об эротических фантазиях любовника, и продолжил наслаждаться десертом.
Но вот с ужином было покончено, и над столом повисло неловкое молчание. Асами курил и любовался профилем Акихито, который пристально рассматривал огни ночного Токио за окном и изо всех сил (но, увы, безуспешно!) скрывал сильное смущение.
Наконец, Акихито вздохнул и обернулся к сидящему напротив мужчине. Хватит тянуть: пора сделать… ЭТО, понять, нравится ему или нет, и разобраться в своих чувствах к Асами.
— Асами… спасибо. Не уверен, были ли у меня еще свидания… но это… мне нравится…
— Правда? — переспросил Асами, почувствовав, как горло вдруг перехватило странным спазмом.
— Да, — кивнул Акихито и пристально глянул в горящие янтарные глаза собеседника: — И… что будем делать… дальше?
— А что бы ты хотел, Акихито?
— Не…не знаю… У тебя больше… опыта… что там полагается… потом?
Асами медленно встал, подошел к любовнику и поднял его лицо вверх за подбородок:
— Акихито… ты…
— Да, я помню, — торопливо перебил его Акихито, — ты поцелуешь меня, когда я сам этого захочу. Так вот: я — хочу! Поцелуй меня, Асами Рюичи!
Асами ощутимо вздрогнул и, сдерживаясь изо всех сил, наклонился и легко коснулся губ юноши своими. Он чувствовал, как трещит по швам его знаменитый самоконтроль, но продолжал целовать Акихито нежно, даже осторожно, словно тот все еще лежал на больничной койке и бурные проявления страсти могли ему навредить. И получил отклик: губы, коснуться которых он так долго мечтал, приоткрылись и впустили внутрь его язык, с которым тут же переплелся другой. Асами едва не застонал и усилил натиск, а Акихито не сдержал стона, вызвав у него приступ дрожи.
Они целовались долго и самозабвенно, наплевав на неудобные позы: Асами пришлось согнуться в три погибели, а Акихито – тянуться вверх, неловко вывернувшись… А потом у обоих неожиданно закончился воздух в легких, и пришлось, наконец, друг от друга оторваться.
Акихито тяжело дышал, пристально глядя на Асами горящими глазами; щеки его раскраснелись, пальцы продолжали сжимать пряди волос, приводя в беспорядок идеальную прическу бизнесмена, и Асами понял: все, это — предел его терпению. Он возьмет Акихито сегодня… сейчас… прямо здесь… если они немедленно не уедут в более подходящее место…
— Поехали отсюда! — хрипло произнес он, потянув любовника за руку. Акихито ответил ему улыбкой и безропотно последовал за ним к выходу из ресторана.

* * *

Они продолжили целоваться в лимузине, который, после недолгого раздумья, Асами велел направить не домой, а к одному из своих отелей на побережье. И едва не проклял свой выбор: ехать пришлось невыносимо долго — целых полчаса! — и он с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на Акихито прямо в машине. А, приехав на место, вихрем промчался мимо встречающего его подобострастными поклонами персонала отеля, затащил Акихито в лифт и, с трудом попав по нужной кнопке, крепко сжал любовника в объятиях:
— О, боги… Акихито… мой каваи…
Тот ничего не ответил, вжавшись лицом в шею Асами и щекоча ее учащенным дыханием. И Асами повело. Он не помнил, как они вышли из лифта, как попали в номер, как оказались на огромной постели… а одежды на них уже не оказалось… Он не помнил ничего, словно у него, а не у Акихито, была амнезия…
Очнулся он внезапно и обнаружил, что Акихито сидит на нем верхом — в серых глазах скачут бесенята — и хитро улыбается:
— Вот черт… а я уже хотел брать… инициативу в свои руки…
Что?!! Этот маленький… собирался сам его поиметь? Асами рванулся вверх, и они с Акихито поменялись местами: теперь Асами нависал над любовником, а тот… и не думал сопротивляться:
— Ну, я так и думал: мы не менялись, и ты — всегда сверху!
— Ах, так это была такая проверка? — Асами припечатал хитро улыбающиеся губы смачным поцелуем, потом спустился вниз, к груди, и несильно прикусил сосок. — Я… подумаю… может, даже позволю тебе… быть сверху… но… прости — не сегодня!.. Я слишком… долго… ждал…
— Ладно… тогда… покажи мне… мастер-класс… — задыхаясь, прошептал Акихито, обняв любовника за шею и расслабляясь под ним.
И Асами показал. Он ласкал желанное тело, невыносимо затягивая прелюдию, словно давал урок — как нужно вести себя с любовником в первый раз… ладно, первый дубль-два! Тщательно растягивал, не жалея смазки… Осторожно входил и двигался, сцепив зубы, чтобы не сорваться на быстрый грубый темп, приподняв бедра партнера в такое положение, в котором, как ему было хорошо известно, наверняка задевает его простату… И Акихито принял его: задвигался навстречу, запутавшись пальцами одной руки в волосах, а ногти второй с силой вонзив в кожу на плече. А потом застонал так привычно, громко и неистово, что Асами, отбросив к чертям остатки сдержанности, что есть силы принялся вколачиваться в его тело.
— Боги… ты вернулся… мой… Акихито…
— Рю…и…чи…
Им удалось кончить одновременно; оргазм был настолько силен, что Асами едва не отрубился и без сил обрушился прямо на задыхающегося под ним юношу. Затем, немного придя в себя, он перевернулся на спину, перетянув любовника наверх и удобно устроив его голову на своем плече. Акихито, все еще не в силах отдышаться, обнял его и потерся щекой о скулу Асами:
— Уфф… это было… здорово… не так, как ТОТ первый раз…
— В самом деле… что?!! Ты вспомнил… когда? — Асами немедленно сжал пальцами подбородок юноши, вглядываясь в виновато сверкнувшие серые глаза.
— Вот черт… спалился! — Акихито рассмеялся и попытался отвернуться, но пальцы Асами по-прежнему надежно удерживали его. — Я вспомнил, когда ты меня поцеловал… Фейлон был прав: тебе достаточно меня коснуться, чтобы я… захотел тебя…
— Фейлон? — Асами озадаченно нахмурился и, выпустив любовника, потянулся за сигаретами. — И… давно он снабжает тебя… ценными советами?
— Прекрати уже ревновать! Он, между прочим, о тебе беспокоился… чтобы у тебя крыша на почве спермотоксикоза не поехала… ой! — заболтавшийся Акихито вновь оказался притиснут к постели горячим телом Асами, который смотрел на него ласково… и многообещающе.
— Так-так, мой милый Акихито… у тебя есть десять секунд и одна попытка загладить свою вину… или я переведу наши отношения… в прежнее русло… как до твоей амнезии! Раз…
Акихито втянул голову в плечи, зажмурился, а потом вдруг широко распахнул глаза — Асами замолк на полуслове и уставился, как загипнотизированный, чувствуя, что еще немного, и эти серые омуты затянут его в бездну… где он останется на веки вечные… и, кажется, даже будет этому рад…
— Асами… тогда, в больнице, ты сказал, что я никогда не говорил, что к тебе чувствую… я скажу сейчас — а то вдруг опять все забуду… Так вот… ты мне нравишься, Асами Рюичи!
Асами показалось, что на секунду он разучился дышать. Акихито продолжал смотреть на него непривычно серьезными глазами, и он понял, что от него ждут ответа… или, хотя бы, какой-нибудь реакции…
— Я не отвечу тебе этими же словами… — начал было Асами, но, увидев разочарование на лице юноши, торопливо коснулся его щеки: — Нет, погоди — дослушай меня! Я не отвечу тебе этими же словами, потому что всегда хотел сказать тебе другие… — Асами прикоснулся лбом ко лбу любовника и, неотрывно глядя ему в глаза, прошептал: — Я готов умереть за тебя, мой Такаба Акихито! Помни об этом… на тот случай, если вдруг потеряю память я…
Акихито в ответ потянулся к его губам и ответил торопливым страстным поцелуем. И оба до самого утра больше не произнесли ни слова — все другие слова этой ночью казались им лишними…

* * *

Утром любовники возвращались в пентхаус в отличном настроении: Акихито сонно и ласково улыбался всему окружающему миру, а у Асами, наконец-то, был довольный и не то, чтобы сытый, а даже объевшийся вид.
— Хмм… надо бы как-нибудь повторить! — заметил он, выпуская изо рта кольцо дыма и рассеянно поглаживая свое чудовище по бедру.
— Что именно? — зевая, поинтересовался Акихито: после бессонной ночи он чувствовал себя расслабленным и готов был согласиться с любым предложением Асами… ну, ПОЧТИ любым…
— Свидание, конечно! Тебе же понравилось, я надеюсь?
— Угу! — кивнул Акихито, а потом внезапно оживился: — Точно! Ведь теперь — моя очередь пригласить тебя на свидание!
— Хмм… и какие же у тебя планы, позволь узнать?
— Нууу… во-первых, одену тебя в джинсы и футболку, во-вторых, заставлю оставить дома охрану, оружие, телефон… и никаких лимузинов! А в-третьих… мы пойдем есть самую вкусную лапшу в мире и этом городе! Как тебе мой план?
— Звучит заманчиво… — мурлыкнул Асами на ухо юноше, заставив того хихикнуть от щекотки. — А… потом?
— А потом… — теперь Акихито жарко дохнул в ухо любовнику, заставив его тело покрыться мурашками. — Мы снимем номер в лав-отеле… и я применю на практике знания, полученные на вчерашнем мастер-классе!
Асами на миг потерял дар речи, а потом расхохотался и опрокинул мечтателя на сиденье лимузина:
— Твоя… фантазия — это нечто, Акихито!
— Эй! — тот ловко вывернулся и остановил намеревающегося его поцеловать мужчину, выставив перед ним ладонь. — Ты не ответил! И… так будет честно: я пригласил — я угощаю… и я сверху!
— Хорошо… так и быть — попробуем… — покладисто согласился Асами и поцеловал маячившую перед носом руку в центр ладошки, а потом принялся губами обхватывать по одному каждый палец. Акихито руку отнял и, притянув любовника к себе за шею, крепко поцеловал. Тот ответил на поцелуй, а потом привычно перехватил инициативу — кажется, до возвращения домой они вполне успеют еще разок… может, даже два…
«Джинсы и футболка… Лапша… Почему бы и нет? И охрана пусть выходной получит… И… хм… посмотрим, как малыш ТАКОЙ урок усвоил… А вот пистолет, — извини, Акихито! — я, наверное прихвачу… мало ли, что…»

@темы: Видоискатель, yaoi, графоманьчество

URL

среда, 25 января 2017

14:53

Дата (пусть и не круглая)

В далеком детстве музыка у меня ассоциировалась с надрывным хриплым голосом, раздававшимся под гитарные переборы из колонок бобинного магнитофона моего отца. С тех пор прошло много лет, я открыла для себя много музыки — хорошей и не очень, но Владимир Семенович до сих пор остается чем-то особенным. Когда у меня появился первый телефон с поддержкой mp3-рингтонов, я с удовольствием наделала себе целую кучу маленьких музыкальных отрезков по 20-40 секунд — из всех своих любимых песен и мелодий. Рука не поднялась порезать на рингтоны только «I only want to say» и любимую песню из Высоцкого…

URL

понедельник, 23 января 2017

15:43

Сходила посмотреть на ЗФБ

Котики подняли настроение! :heart:

Утащила это:
муррр!
И это:
еще муррр!
И коробочка с сюрпризом:
мур-мур-мур!
Увы, угадала свой знак лишь с третьего раза! :facepalm:

Морские приключения:

Согласна, Джек! :vo:

Британские актеры:
Опять недодали Шона Бина! :weep3:

А если этот кот превратится в Крейга… :apstenu:

Команда имени Шварцваальда со сливками:
Нихрена не поняла, но прикольно!
хиджибаннер
Понравились:

Азиатские дорамы:

Но больше хочу с нэкосамураем! :protest:

Дождалась команду сэра Т. Д. Д. Пратчетта:

Мононоке вчера так и не дождалась, но они пришли! :ura:

Ой, пропустила якудза!

запись создана: 22.01.2017 в 15:09

@темы: WTF Kombat

URL

15:27

То ли цветов и музыки хочется, то ли зарезать кого-нибудь!

На BLAST Mang'е похвастались работой над новой экстрой Видоискателя...
тык!
Бля, с*ка, СКОЛЬКО МОЖНО ИЗВРАЩАТЬСЯ?!! Парню под тридцать, если допускать, что герои манги не старятся! А реальному человеку с его годом рождения — ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ, КАРЛ! Сколько можно делать его сладким мальчиком и нэко-мимими?!! :apstenu:

@темы: нытьё, Видоискатель

URL

воскресенье, 22 января 2017

11:49

Грустнопост

Самое печальное время в году — две-три недели после Нового года. Когда идешь мимо мусорников, на которых скелетиками прошедших праздников лежат полуосыпавшиеся новогодние елки и пожелтевшие сосны… Почему-то с каждым годом радостного предвкушения от этого праздника все меньше, а постпраздничной грусти — все больше… Может, я уже начинаю стареть?

А у меня дома умирает розмарин, который я десять лет назад привезла из Никиты. Вина целиком моя — оставила его на балконе осенью, а ночью ударил мороз… С каждым днем на нем все меньше живых веточек и зеленых листиков… и черенок не хочет укореняться… Придется бить челом коллегам, которым я раздавала в свое время черенки — может, у кого-то прижился, и теперь веточку дадут мне. А нет — весной буду искать саженцы на рынке. Но до последнего хочется надеяться, что Васино любимое дерево оживет весной…

@настроение: грустно, самадуравиновата

URL

среда, 18 января 2017

15:39

Полностью согласна!

13.01.2017 в 16:38

Пишет daily_kitten:

Планы на выходные

URL записи

Хочу все то же самое — минус джойстики! И длину ног такую же хочу... :weep3:

@темы: КОТЭ

URL

суббота, 14 января 2017

17:45

Какая прелесть!

Не смогла не утащить из Лежурки: картынко
Выражение лиц хиджизаки - бесценно! :hah:

@темы: художества, Такая гинтамная Гинтама!

URL

17:06

Вау!

Надо же: мой фик «Быть Такабой Акихито» набрал на Ао3 сотню лайков! Или Hits означает просмотры? Я скоро совсем английский забуду… а если учесть, что я изучала британский английский, не удивительно, что понимаю все с пятого на десятое…
А что там отзывы не приняты — очень жаль… фидбэка очень не хватает. Поклонники с фикбука, машущие помпонами — конечно, приятно, но я бы не отказалась от отзывов людей, способных не только восторгаться, но и анализировать и критиковать! Как в Лежурке, например! :gigi:

Кстати, Hono cho презентовала мне авку, актуальную после обсуждения в Лежурке моего хджгн с Санты:

Жаль, что нельзя с ней туда зайти! :vict:

@темы: Видоискатель, очУмелки, графоманьчество

URL

пятница, 13 января 2017

13:41

Пока есть время

Вызвалась сегодня постоять в честь праздника у ~~станка~~плиты. Только что сварила новый вариант солянки, а после обеда наделаю блинчиков с творогом… да, признаю что я — ленивая сволочь, но полдня лепить вареники как-то влом! :cook:

Кстати, так забавно: в зависимости от формы готового изделия блинчики у нас по-разному называют. Если просто круглые, сложенные стопочкой — млинці, если с начинкой, свернутые трубочкой — налисники, если тоже с начинкой, но свернуть треугольником — бендерики!
Для настроения — мои любимцы:

@темы: хендмейд, очУмелки

URL

четверг, 12 января 2017

18:35

Из нарытого

Оказывается, мой «Еще нет» — не самый крутой кроссовер «Птички»! Вот этот автор легко утер мне нос: тык! Где продается такая замечательная трава?!!

@темы: Птичка певчая, очУмелки, графоманьчество

URL

16:56

Новый тестик (и где Hono cho их вечно откапывает?!!)

Очень… неожиданно!

Ты - Бард-Вор!

На мой взгляд, для тебя существуют два пути: либо продюсер, либо в тюрьму. Почему в тюрьму? Тень покоя не дает, а Огонь молчать запрещает, и даже Нюх не способен его заткнуть. В смысле, сотворить и не попасться ты сможешь, а вот промолчать об этом – далеко не всегда. С возрастом, говорят, приходит понимание, о чем лучше промолчать. Тем, кто доживает... Впрочем, если ты пойдешь по продюсерской стезе, то твоим подопечным следует быть готовыми к неожиданностям, но от тюрьмы тебя это все равно не страхует. Впрочем, все обойдется, и ты будешь писать книги о великих разведчиках. Да с такой точностью и достоверностью, что СБ стран будут приходить к тебе за консультациями и задавать неудобные вопросы.

Узнать свой класс

Как-то не замечала за собой ни склонности к продюсированию вобще не представляю, как это делается!, ни к воровству… :hmm:

Прет кошачья натура?

@темы: тесты

URL

Последние 1 …14 15 16 17 18 …20


Запомнить